Brief Information
В начале 2000-х годов на территории Кингисеппского района было около 200 носителей нижнелужского и сойкинского диалектов, однако к настоящему времени в связи с уходом самого старшего поколения численность носителей очень сильно уменьшилась. Вероятно, речь может идти не более чем о нескольких десятках носителей с разной степенью владения языком. Часть носителей сойкинского и особенно нижнелужского диалектов в начале 2000-х годов постоянно проживала на территории Эстонии, в основном в Нарве.
Расселение дисперсное, по-видимому, в настоящее время ижоры ни в одном населенном пункте не составляют большинства. Сойкинский полуостров, деревни вдоль р. Луга (ниже по течению от дер. Извоз), а также вдоль р. Коваши и р. Систа.
ižor(k)an keel’ – автолингвоним. По отношению к сойкинскому диалекту может использоваться лингвоним soikkulan keel’. В дер. Липово на Курголовском полуострове использовался лингвоним suumen kiil’. По данным А.Крюкова в систинском ареале еще в начале 2000-х годов использовался автолингвоним kard’alan kiil. В русской речи обычно используется лингвоним ижорский язык, который, однако, мог применяться и по отношению к водскому языку (в дер. Краколье, Пески, Лужицы, Межники), и, реже, по отношению к нижнелужскому финскому.
В хэвасском ареале в русской речи по отношению к местному ижорскому диалекту мог использоваться лингвоним финский язык. Еще одной характерной особенностью является использование глаголов со значением ‘говорить’ для противопоставления ПФЯ Ингерманландии: pajattaa – водский язык, läätä – ижорский язык, haastaa – нижнелужский финский.
В нижнелужском ареале по отношению ко всем местным ПФЯ может использоваться транслатив от maa ‘земля, страна’, например hää haastaa maaks ‘он говорит на нижнелужском финском’, hän läkäjä maaks ‘он говорит на нижнелужском ижорском’. Этнонимы – ižorad, ižorid. В сойкинском ареале ранее также употреблялся этноним karjalaist, в хэвасском – ingeroist. В русской речи употребляются этноним ижоры.
Genealogy
Ижорский язык принадлежит к прибалтийско-финской группе. Ближайшими родственными идиомами являются собственно-карельское наречие и юго-восточные диалекты финского языка. Остальные прибалтийско-финские языки по степени близости можно расположить в следующем порядке: 1) ливвиковское и людиковское наречия карельского языка, финские диалекты (кроме юго-восточных), вепсский язык; 2) водский и (северо)эстонский; 3) южноэстонский и ливский.
Distribution
Традиционными ареалами распространения языка были 1) деревни по обоим берегам р. Луга ниже Кингисеппа, начиная с дер. Извоз и Манновка, а также деревни на р. Россонь и частично на Курголовском полуострове – нижнелужский диалект; 2) деревни на Сойкинском полуострове и в долине р. Систа – сойкинский диалект; 3) деревни на р. Коваши, а также на побережье Финского залива к востоку от г. Сосновый Бор – хэваский диалект; 4) небольшой анклав в верхнем течении р. Оредеж – оредежский диалект. По состоянию на 2001 – 2005 года населенными пунктами с самым большим числом носителей ижорского языка были Ванакюля, Волково, Большое Куземкино, Орлы в нижнелужском ареале.
| Название населенного пункта | Численность населения | Диалект | Количество носителей | Год и источник данных |
| Куземкинское сельское поселение |
1327 | нижнелужский | около 70 | 2002, полевые данные |
| Усть-Лужское сельское поселение | 2321 | нижнелужский | около 30, включая водско-ижорских билингвов | 2002, полевые данные |
| Вистинское сельское поселение | 1748 | сойкинский | более 70 | 2008, данные Ф.И.Рожанского |
| Котельское сельское поселение | 3484 | сойкинский | не более 10 | 2006, полевые данные |
| Нежновское сельское поселение | 843 | систинские говоры сойкинского диалекта | 2 носителя с высокой степенью владения языком, около 40 частично понимающих язык | 2006, полевые данные |
| Лебяженское городское поселение | 5870 | хэвасский | 1 носитель с сильным влиянием финского языка, 10 частично понимающих язык. | 2003, полевые данные |
Выделяются 4 диалекта: сойкинский (северные, южные, систинские говоры), нижнелужский (северные и южные говоры), хэвасский, оредежский. Кроме того, некоторые авторы вместе с нижнелужским диалектом рассматривали и смешанный водско-ижорский идиом дер. Куровицы. Оредежский диалект исчез, в хэвасском и систинском ареалах еще есть ижоры, которые помнят некоторое количество ижорских слов.
Dialects and their distribution
Language contacts and multilingualism
Нижнелужский ижорский диалект контактировал с водским, ингерманландским финским, эстонским и русским языками, сойкинский и хэвасский диалекты – с ингерманландским финским и русским. Оредежский диалект контактировал только с русским языком. Все носители ижорского языка владеют также и русским языком, среди ижор, проживающих в Эстонии, распространено и знание в той или иной степени эстонского языка.
В связи с попытками ревитализации ижорского языка в 2000-е годы определенное знание ижорского языка как второго встречается в единичных случаях и за пределами этнической группы.
Language functioning
- Legal status
- Writing system
- Language standardization
- Domains of language usage
Государственный язык республики, язык, поддерживаемый в регионе, язык коренного малочисленного народа.
Письменность для ижорского языка была создана в начале 1930-х годов В.И.Юнусом. Первоначально письменный ижорский язык базировался на южных говорах сойкинского диалекта, однако это вызывало нарекания со стороны носителей нижнелужского диалекта, и в 1936 году была проведена реформа. Новая письменная норма стала наддиалектной и базировалась на двух диалектах – сойкинском и нижнелужском. Некоторые школьные учебники были переизданы согласно новым нормам. Наддиалектная норма 1936 года оставляла в ряде случаев за говорящим возможность выбора такого чтения, которое больше соответствовало его родному говору, например диграф oo мог в зависимости от говора или идиолекта читаться как [o:], [u:] или [uo]. После прекращения использования ижорского языка в школе в 1937 году на этом варианте письменности больше ничего не публиковалось.
Второй период развития письменности относится к 2010 годам и связан с попытками ревитализации ижорского языка. Новый вариант был разработан О.Коньковой и Н.Дьячковым, он был использован в нескольких учебных пособиях по ижорскому языку. Этот вариант базируется на сойкинском диалекте. Помимо этого, некоторые носители по собственной инициативе записывали небольшие тексты на ижорском языке, используя эстонскую латиницу или кириллицу.
Алфавиты:
1930-е годы: a, ä, b, v, g, d, e, z, z, i, j, k, l, m, n, o, ö, p, r, s, t, u, y, f, h, ç, c, ş, ь.
2010-е годы: a, b, c, d, e, f, g, h, i, j, k, l, m, n, o, p, r, s, š, t, u, v, y, z, ž, ä, ö
В 1930-е годы была предпринята попытка выработать наддиалектную норму на основе сойкинского и нижнелужского диалектов. Именно на этом наддиалектном варианте ижорского языка была написана учебная грамматика ижорского языка В.И.Юнуса. В начале 2000-х годов носители двух живых диалектов, сойкинского и нижнелужского, как правило, не проживали в одной и той же деревне, и общение между носителями этих двух диалектов практически отсутствовало. Если общение происходило между носителями разных говоров нижнелужского диалекта, то каждый из собеседников говорил на своем говоре, при этом далеко не все реально существующие различия осознавались говорящими. В пособиях по ижорскому языку О.Коньковой и Н.Дьячкова, вышедших в свет в 2010-х годах, используется сойкинский диалект, однако существуют и курсы нижнелужского диалекта, созданные по инициативе К.Решетовой в 2008 г.
Family / everyday communication
Family / everyday communication
В начале 2000-х ижорский язык использовался старшим поколением 1910 – 1930 годов рождения наряду с русским.
Education
Education
Языковые курсы для взрослых в пос. Вистино (сойкинский диалект), курсы нижнелужского диалекта в С-Петербурге (для взрослых).
Пособия для курсов в пос. Вистино (авторы О.И.Конькова и Н.Дьячков).
Mass media
Mass media
Единичные публикации в журнале Carelia (Punalippu) (Петрозаводск), газетах Inkeri (С-Петербург) и Сойкинский край/Soikkolan maa.
Culture
Culture
С конца 1980-х годов существовало несколько музыкальных групп, в репертуаре которых были песни на ижорском языке.
Science
Folklore
Folklore
Первые публикации ижорского фольклора появляются еще в XIX веке, в основном песенного
Literature
Literature
1885 V. Porkka “Ueber den ingrischen Dialekt”
1925 J. Mägiste “Rosona (Eesti Ingeri) murde pääjooned” /
1960 П. Аристэ “Примеры ижорского языка” /
«Труды института языка и литературы АН Эст. СССР», т. V
1971 R. Nirvi “Inkeroismurteiden sanakirja”
1978 Лаанест А.Х. Историческая фонетика и морфология ижорского языка: Автореф. дис. … докт. филол. наук. Таллинн
1997 A. Laanest “Isuri keele Hevaha murde sõnastik”
Religion
Legislation
Administrative activities
Administrative activities
В пос. Вистино есть указатель с надписями на ижорском языке.
Legal proceedings
Industry
Agriculture
Trade and service
Transport
Internet
Internet
Dynamics of language usage
Поколение 1920 – 1930-х годов рождения в целом владеет ижорским языком в нижнелужском и сойкинском ареалах, хотя эти поколения уже в значительной степени ушли. Среди более молодых поколений встречается понимание языка, в отдельных случаях такие носители могут не только понимать, но и общаться на ижорском языке. Самая молодая носительница ижорского – 1980 г. рождения. В систинском ареале в 2006 г. было 2 носительницы, которые могли поддерживать беседу на ижорском и около 40 носителей, владевших языком на уровне 5 – 6 по шкале Вахтина (от понимания до знания отдельных слов). В хэвасском ареале в 2002 г. был один носитель, который мог поддерживать беседу на хэвасском диалекте с сильным влиянием финского литературного языка, и около 10 носителей с уровнем 5 – 6 по шкале Вахтина. В оредежском ареале в 2010 г. некоторые местные жители только помнили, что их дедушки и бабушки говорили по-ижорски, но сами не помнили даже отдельных слов.
На начало ХХ века положение нижнелужского и сойкинского диалектов оставалось достаточно стабильным, в оредежском ареале к этому моменту, уже, вероятно, начался языковой сдвиг. В 1920 – 1930-х годах в смешанных ижорско-финских и ижорско-водских деревнях нижнелужского ареала позиции ижорского языка даже несколько укреплялись за счет ингерманландского финского и водского. В некоторых семьях в ижорско-водских деревнях более молодые поколения становились ижороязычными, в то время как старшие поколения продолжали оставаться водскоязычными. По-видимому, 20 – 30-х годами можно датировать начало языкового сдвига в хэвасском ареале. В оредежском ареале в этот период, вероятно, ижорский использовался только старшим поколением.
Особая ситуация складывалась в этот период в Эстонской Ингерманландии – территории, отошедшей по Тартусскому миру 1920 г. к Эстонии. В приграничной дер. Ванакюля ижорский язык сохранял сильные позиции. В расположенных недалеко от устья р. Нарва дер. Венекюля и Сааркюля, напротив, активно шел языковой сдвиг в пользу русского языка. Во время Второй мировой войны большинство ижор (кроме хэвасских) оказались в зоне немецкой оккупации. В 1943 году сойкинские и нижнелужские ижоры были депортированы в Финляндию вместе с ингерманландскими финнами и нижнелужскими вожанами. Систинские ижоры, однако, были депортированы не в Финляндию, а в Латвию, также как и русские из некоторых районов Западной Ингерманландии. Это также указывает на продвинутую стадию языкового сдвига в систинском ареале, поскольку эта группа ижор, вероятно, воспринималась немецкими оккупационными властями как русскоязычная. Часть нижнелужских ижор смогла избежать депортации, спрятавшись во время проведения этой операции в лесах.
Ижоры, попавшие в Финляндию, в 1944 году в основном возвращаются в СССР, однако не получают разрешения возвратиться в родные деревни. Небольшие группы в 1944 году остаются в Финляндии или переселяются в Швецию из опасений преследования властями СССР. Те же, кто вернулся в СССР были расселены мелкими группами в центральных областях СССР. Возвращение в родные деревни стало возможным только после смерти И. Сталина, однако вернуться смогли далеко не все. Часть нижнелужских ижор в 40 – 50-х годах переезжает в Нарву. С этого момента языковой сдвиг начинается и в остальных ижорских деревнях. Позже всего ижорский язык начинает утрачиваться в дер. Ванакюля, примерно с 1960-х годов. А. Лаанест еще мог записывать ижорский язык в дер. Новинка оредежского ареала в 1959 г., по наблюдениям О.И.Коньковой полная утрата оредежского диалекта относится к 1980-м годам.
По данным П. Кёппена в середине XIX века численность ижор была примерно 17,8 тыс., причем по ареалам численность распределялась так: нижнелужский ареал – 2,3 тыс., сойкинский – 3,7 тыс., систинский – 1,5 тыс., хэвасский – 1,8 тыс., оредежский – 2,2 тыс. Кроме того, примерно 1,3 тыс. ижор проживало в Северной Ингерманландии и около 2 тыс. на территории современных Волосовского и Гатчинского районов и около 3 тыс. в окрестностях Ораниенбаума (на территории лютеранских приходов Тюрё, Хиэтамяки, Серепетта и Ропша).
По данным переписи 1926 года общая численность ижор изменилась незначительно – 16 тыс., однако в разных ареалах произошли существенные изменения. В благополучных сойкинском (+систинский) и нижнелужском ареалах численность ижор возросла до 7,8 тыс в сойкинском и систинском суммарно (5,2 тыс. у Кёппена), в нижнелужском до 3 тыс. В хэвасском ареале и окрестностях Ораниенбаума численность упала до 4,3 тыс (4,8 тыс. у Кёппена), в оредежском ареале до 0,5 тыс и на территории современных Волосовского и Гатчинского районов численность ижор не превышала 0,2 тыс. В Северной Ингерманландии перепись 1926 года вообще не отмечает ижор.
Таким образом, происходит рост численности в ареалах, где в довоенный период языкового сдвига не было и падение в тех ареалах, где языковой сдвиг уже начался. Перепись 1939 года дает цифру 7,2 тыс., однако эта цифра и данные всех послевоенных переписей вызывают сомнения. Суммарная численность ижор по всему СССР согласно данным всех этих переписей не превышала 1,1 тыс.
Язык не передается детям, в сойкинском и нижнелужском ареалах язык перестал передаваться детям в 1940-х годах, в дер. Ванакюля – в 1960-х годах, в хэвасском ареале – вероятно в 1920-х годах, в оредежском ареале – в конце XIX века.
Часть носителей испытывает чувство ностальгии из-за того, что язык дальше не передается, некоторые представители молодого поколения хотят изучать ижорский язык, у некоторых представителей старшего поколения безразличное отношение.
Language structure
Phonetics
Phonetics
Консонантизм сойкинского диалекта
Геминаты могут быть кратконачальными и полными, и таким образом, большинство согласных имеет три степени долготы. Слабые (негеминированные) смычные имеют глухие и озвонченные аллофоны. Не совсем ясен статус аффрикат – они по одним признакам могут быть интерпретированы как фонемы, по другим – как кластеры. В сойкинском диалекте практически отсутствует фонема s (встречается только в отдельных заимствованиях).
Консонантизм нижнелужского диалекта
Если в сойкинском диалекте для смычных основной оппозицией является оппозиция сильный/слабый, то в нижнелужском диалекте смычные противопоставлены также и по звонкости. Другая особенность нижнелужского консонантизма – противопоставление шипящих и свистящих, причем нижнелужское s регулярно соответствует сойкинскому, хэвасскому и оредежскому š, а нижнелужское š представлено большей частью в заимствованиях.
Палатализованные дентальные согласные встречаются в заимствованиях, однако их фонемный статус неясен.
Вокализм сойкинского диалекта
Существуют дифтонги со вторым неслоговым компонентом i̭ и ṷ. Помимо кратких и долгих гласных, существуют еще полудолгие гласные, таким образом, гласные также имеют три степени долготы. Долгие гласные среднего подъема в ряде сойкинских говоров могут по своему качеству приближаться к долгим гласным верхнего подъема, в некоторых идиолектах почти не отличаясь от них. В нижнелужском диалекте в первых слогах система похожа на сойкинскую, однако в непервых слогах вместо оппозиции краткий/долгий выступает оппозиция краткий/редуцированный. В южных говорах нижнелужского диалекта редуцированные иногда могут реализовываться как глухие гласные. Долгие гласные среднего подъема в нижнелужском диалекте могут в зависимости от идиолекта реализовываться как долгие гласные или как дифтонги uo, ie, üö.
Ударение не является смыслоразличительным, главное ударение падает на первый слог, побочное – на нечетные слоги. Ударный и следующий за ним безударный слог образуют стопу. Понятие стопы важно для описания морфонологических правил ижорского, в частности, чередование простых согласных и кратконачальных геминат, в словоформах, принадлежащих парадигме одной лексемы возможно только в начале второго слога стопы.
Чередование ступеней (слева указана т.н. сильная ступень, справа – слабая)
Важнейшими чередованиями в ижорском являются чередование ступеней и чередование простых и геминированных согласных. Чередование ступеней в современном языке не зависит от четности/нечетности слога, т.е. не связано с делением словоформы на стопы.
Morphology
Morphology
Флективный с элементами агглютинации. Хотя кумуляция в именном словоизменении представлена слабо и большинство словоизменительных аффиксов легко выделяются, существует большое число исторических чередований в основе, и для синтеза словоформы нужно знать, к какому конкретному парадигматическому классу относится данная лексема. Предсказать парадигматический класс по фонетическому облику исходной формы (NomSg у имен, Inf у глаголов) в значительной части случаев невозможно. Для некоторых сочетаний граммем характерна фузия. В целом морфонология всех диалектов ижорского языка очень сложна.
Выделяются существительные, прилагательные, местоимения, числительные, глаголы, наречия, адлоги (предлоги и послелоги), союзы, частицы, междометия. В глагольные парадигмы включаются также нефинитные формы – причастия и инфинитивы. На протяжении последних 100 лет некоторые инфинитивные формы утратились, и в настоящее время их осталось два, которые некоторыми исследователями трактуются как инфинитив и супин.
Грамматические категории имени: число и падеж. Еще в середине ХХ века в сойкинском и хэвасском диалектах ижорского языка сохранялись поссессивные аффиксы, маркировавшие лицо и число поссессора, однако в современном сойкинском диалекте они вышли из употребления. В нижнелужском диалекте они отсутствовали, судя по всему, уже в начале ХХ века. Среди падежей выделяются две серии пространственных падежей – внутреннеместные (локализация ИН) и внешнеместные (локализация АД+СУПЕР), в каждой серии по три падежа (ориентации эссив, латив и элатив). У прилагательных есть также степени сравнения.
У глаголов есть следующие категории: лицо, число, время, наклонение, полярность (выделяются утвердительные и отрицательные формы), имперсонал. Причастия могут быть активными и пассивными, выражать предшествование или одновременность (последние в современном языке почти полностью вышли из употребления), могут изменяться по числам и падежам. Инфинитивы имели дефектные падежные парадигмы, в современном языке инфинитив неизменяем, супин сохраняет дефектную падежную парадигму (иллатив, инессив, элатив, абессив). Некоторые пространственные послелоги образуют серии, состоящие из трех членов, различающихся по категории ориентации.
Система счисления – десятичная.
Способ словообразования - суффиксация.
Syntax
Syntax
Базовый порядок слов – SVO.
Тип ветвления (позиция зависимых элементов в именной и глагольной группах) – определение обычно идет перед вершиной именной группы – AN, GN. Есть предлоги и послелоги.
Позиция актантов и сирконстантов достаточно свободная, внутри именной группы порядок более жесткий. некоторые адлоги могут функционировать и как предлоги, и как послелоги.
Стратегия кодирования актантов - аккузативная.
Для ижорского языка характерны те же синтаксические особенности, что и для других прибалтийско-финских языков. К таким особенностям относятся довольно сложные правила маркирования прямого дополнения, которое может быть маркировано генитивом, партитивом и номинативом в зависимости от ряда факторов. Существует особое отрицательное спряжение с помощью отрицательного глагола.
Vocabulary
Vocabulary
В общеприбалтийско-финской лексике выделяются три слоя древних заимствований: балтийские, германские и славянские. Среди заимствований, характерных для самостоятельного развития ижорского языка можно выделить 1) заимствования из водского в нижнелужском диалекте, которые, вероятно, можно рассматривать как субстрат; 2) заимствования из ингерманландского финского и через него во всех диалектах, кроме оредежского; 3) заимствования из эстонского, характерные в первую очередь для россонских говоров нижнелужского диалекта; 4) заимствования из русского разных периодов, в особенности в ХХ веке.
Населенные пункты, как правило имеют два, а в ряде случаев и больше вариантов топонимов – официальный русский, ижорский, иногда водский и ингерманландский финский. В научной литературе употребляются также литературные финский и эстонский варианты топонимов. Из микротопонимов следует отметить наименования частей деревни и т.н. имена домов (talonnimet), однако сейчас их уже мало кто помнит. Известны также шутливые прозвища жителей некоторых деревень, например Vanakülän hiired ‘ванакюльские мыши’. Для ижор характерны русские фамилии, образованные от личных имен (Филиппов, Трофимов и т.п.) и русские имена. При этом русские имена могли иметь особый ижорский вариант, например Кико – Григорий. В ижорских деревнях Эстонской Ингерманландии в 1920-е годы ижоры получили эстонские фамилии, например Пыдер, Лутс, Кала.
Исследование языка
С XIX века Ингерманландию начинают посещать финские фольклористы и этнографы, основное внимание уделяется народным песням, некоторые из которых были использованы Э. Лённротом в Калевале. В 1885 году выходит в свет работа Вольмари Поркка [W. Porkka. Ueber den ingrischen Dialekt mit Berücksichtigung der übri-gen finnisch-ingermanländischen dialekte. Helsingfors: S. n., 1885], в которой давался общий обзор морфологии и фонетики 4 ижорских диалектов и соседствующих с ними ингерманландских финских диалектов. Следующий этап связан с периодом языкового строительства в 1930-х годах и созданием письменной нормы В.И.Юнусом. В послевоенное время ижорский язык изучали эстонские лингвисты, в первую очередь А. Лаанест, создавший первое детальное диалектологическое описание 4 живых в середине ХХ века ижорских диалектов. В 2000 – 2019 годах ижорский язык изучался также лингвистами из Санкт-Петербурга и Москвы (Т.Б.Агранат, Н.В.Кузнецова, Е.Б.Маркус, М.З.Муслимов, Ф.И.Рожанский).
Language experts
Агранат Татьяна Борисовна
Документация ижорского языка
Кузнецова Наталья Викторовна
Ижорская фонология и морфонология
Маркус Елена Борисовна
Ижорская фонология и морфонология
Муслимов Мехмед Закирович
Ижорская диалектология
Рожанский Федор Иванович
Ижорская фонология и морфонология
Саар Эва
Ижорская морфонология
Research centres
Core references
Grammatical descriptions: grammars, sketches
Существует грамматика V.I.Junus. Izoran keelen grammatikka. M.-L., 1936, предназначенная для учителей ижорских школ.
Работа А.Лаанеста [Laanest A. Isuri keele ajalooline foneetika ja morfoloogia. Tallinn, 1986] описывает фонетику и морфологию ижорского языка с исторической точки зрения.
Кроме этого, есть два очень кратких грамматических очерка [Ижорский язык // Языки народов СССР. Т.3: Финноугорские и самодийские языки. С. 102 – 117] и [Ижорский язык // Языки Российской Федерации и соседних государств, т.1. С. 376 – 382]
Подробного синхронного грамматического описания ижорского языка до сих пор не существует.
Dictionaries
Nirvi R.E. Inkeroismurteiden sanakirja. Helsinki, 1971. (Lexica Societatis Fenno-Ugricae; XVIII) – содержит лексику всех 4 диалектов, однако нижнелужский диалект представлен в нем слабо.
Laanest A. Isuri keele Hevaha murde sõnastik. Tallinn, 1997 – содержит лексику хэвасского диалекта.
Posti L. Vatjan kielen Kukkosin murteen sanakirja. Helsinki,1980. (Lexica Societatis Fenno-Ugricae; XIX) – хотя говор дер. Куровицы традиционно считают особым диалектом водского языка, он представляет собой смешанный язык с водской морфологией и ижорской лексикой (см. E. Markus, F. Rozhanskiy. Votic or Ingrian: new evidence on the Kukkuzi variety // Finnisch-Ugrische Mitteilungen. Bd. 35. P. 77–95), и лексика данного говора очень близка к лексике южных говоров нижнелужского диалекта.
Selected papers on grammatical issues
До недавнего времени работы, посвященные ижорскому языку, затрагивали в основном только вопросы исторической фонетики и морфологии и диалектологии. Основные работы в этом направлении принадлежат А.Лаанесту.
Лаанест А. Ижорские диалекты. Лингво-географическое исследование. Таллин,1966
Laanest A. Isuri keele ajalooline foneetika ja morfoloogia. Tallinn, 1986
Различные вопросы грамматики ижорского языка затрагивались в работах Ф.И. Рожанского и Е.Б. Маркус:
Markus E., Rozhanskiy F. The essive in Ingrian // Casper de Groot (ed.). Uralic Essive and the Expression of Impermanent State. Amsterdam-Philadelphia: John Benjamins. 2017. P. 113–129. [Typological Studies in Language 119]
Rozhanskiy F., Markus E. Negation in Soikkola Ingrian // Finnisch-Ugrische Mitteilungen 41, 2017. P. 189–219.
Markus E., Rozhanskiy F. Comitative and terminative in Votic and Lower Luga Ingrian // Linguistica Uralica 50 (4), 2014. P. 241–257.
Рожанский Ф.И., Маркус Е.Б. Падежное оформление объекта в ижорском языке с точки зрения синтаксической типологии // Язык. Константы. Переменные. Памяти Александра Евгеньевича Кибрика. Санкт-Петербург: Алетейя, 2014. С. 564–578.
Publications of texts
Э.С.Киуру. Народные песни Ингерманландии. Л, 1974
Ariste P. Vanaküla isuri murrakust // Emakeele Seltsi Aastaraamat 14 – 15, 1968 –1969. С. 173 – 180.
Ariste P. Isuri keelenäiteid // Keele ja Kirjanduse Instituuti Uurimused V, 1960
Laanest A. Isuri murdetekste. Tallinn, 1966
Рожанский Ф.И., Маркус Е.Б. «Золотая птица» (публикация ижорской сказки, записанной в XIX веке) // Acta Linguistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований РАН. Отв. ред. Н. Н. Казанский. Т. VIII. Ч. 1. СПб.: Наука, 2012. С. 448–503.
Работы по социолингвистике
Рожанский Ф.И., Маркус Е.Б. Ижора Сойкинского полуострова: фрагменты социолингвистического анализа // Acta Linguistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований РАН. Отв. ред. Н.Н. Казанский. Т. IX. Ч. 3. СПб.: Наука, 2013. С. 261–298.
Markus E., Rozhanskiy F. Correlation between social and linguistic parameters in modeling language contact: evidence from endangered Finnic varieties // International Journal of the Sociology of Language 221, 2013. P. 53–76.
Resources
Corpora and text collections
Онлайн-версия многотомного издания Suomen kansan vanhat runot. В нем представлены все народные песни, записанные в XIX и начале XX века финскими фольклористами в Финляндии, Карелии и Ингерманландии. Доля всех идиомов Ингерманландии в этом корпусе – примерно четверть, на ижорский приходится примерно 8%
Other electronic resources
Data for this page kindly provided by
Муслимов Мехмед Закирович, сотрудник отдела языков народов России Института лингвистических исследований РАН, преподаватель ижорского и водского языков в обществе ингерманландских финнов Инкерин Лиитто.