Удмуртский язык

Brief Information

Наибольшее количество удмуртов расселены в Удмуртской Республике, где они составляют 28% населения. Значительное количество удмуртов проживают компактно в Башкортостане и Татарстане, в Пермском крае, в Кировской и Свердловской областях, в Марий Эл.

По данным Всероссийской переписи населения 2010 г., удмуртов 552299, из них 410584 проживает в Удмуртской Республике. В Удмуртии также живут бесермяне (2201), родной язык которых принято относить к удмуртскому[1] (бесермянский диалект, или наречие удмуртского языка). Всего в РФ владение удмуртским языком указали 324 338 человек (из них 299 346 проживают в Удмуртской Республике), в том числе 298 628 удмуртов, остальные — представители иных национальностей. В качестве родного удмуртский язык выбрали 347 970 человек.

В удмуртском языке принято следующее диалектное членение:

  • северное наречие:
    • верхнечепецкий диалект,
    • среднечепецкий диалект,
    • нижнечепецкий диалект,
  • южное наречие:
    • собственно южный диалект: кизнерские и можгинские говоры; среднеюжные говоры; граховские говоры; алнашские (нижнеижские) говоры; кырыкмасские говоры,
    • периферийно-южный диалект, включая шошминский, кукморский, бавлинский, татышлинский, буйско-таныпский, красноуфимский, канлинский, ташкичинский, шагиртский говоры,
  • бесермянское наречие:
    • юндинский говор,
    • лекминский говор,
    • западный говор,
  • срединные говоры.
    • среднезападные говоры (включая прикильмезские говоры),
    • средневосточные говоры,
    • привалинские говоры,
    • нылгинский говор,
    • приижские: средне- и верхнеижский говоры.

Классификация приводится в соответствии с [Кельмаков 1998: 42–43] и [Насибуллин 2000].

Термин «удмурт» является автоэтнонимом; диалектные варианты – у’морт, утморт, уртморт, уртмурт. Существует множество гипотез о происхождении этнонима «удмурт». На настоящий момент, не вызывает сомнений, что это слово осознается носителями как состоящий из двух компонентов, ud и murt «человек, мужчина». Семантика первого компонента затемнена; согласно гипотезе С. Белых и В. Напольских, оба компонента заимствованы в разное время из индо-иранских языков. Комплекс *ant(a)-mart(a) означал буквально ‘человек окраины, житель пограничья’ (ср. осет. æddæ, ændæ- ‘снаружи, вне’, авест. antǝma ‘крайний’, др.-инд. anta- ‘край, предел, граница’); *mr̥ta- ‘смертный, человек’ [Белых, Напольских 1994].

До XX в. в русском, немецком и др. источниках использовался экзоним «вотяк» (в наст. время имеет пейоративную окраску), первая часть которого, по-видимому, восходит к тому же источнику, что и ud, а второй представляет собой русский суффикс -як (ср. гиляк, остяк).

Марийцы называли удмуртов «одо-марий» (первый компонент тот же, что и в слове «удмурт», второй по-марийски обозначает «человек, мужчина»). Татары до последнего времени называли удмуртов «ар» (по некоторым гипотезам, из тюркского корня ар «муж, мужчина», по другим, восходит к татар. “та (противоположная) сторона (реки)”; в настоящее время осознается как архаичное). В некоторых селах Башкортостана и Татарстана это название используется и в настоящее время [Белых, Напольских 1994; Сахарных 1.0].

Название этнической группы бесермян, которые говорят на бесермянском наречии удмуртского языка, восходит к общетюрк. *busurman / *büsürmen «мусульманин» [Напольских 1997]. Чепецкие татары называли бесермян словом «кряшен» (крещеный), по-видимому, в связи с крещением части бесермян в православие [Белых 2005].

Традиционные занятия удмуртов – земледелие, собирательство, скотоводство, охота и рыболовство, бортничество, пчеловодство и различные ремёсла по обработке древесины, прядение, ткачество, углежжение, мукомольный промысел, изготовление верёвок, сельскохозяйственных орудий, транспорта и др.

Удмурты традиционно жили соседскими общинами, в составе которых распределялась земля. Группы, связанные родственными связами, представляли собой патронимические объединения. Более крупные объединения, роды, нередко имели общее наименование и божеств покровителя рода (вордшуд). Семейно-родовое имущество помечалось специальными знаками собственности (пус) [Владыкин, Христолюбова 1997].

До XVII в. удмурты сохраняли большие семьи (по 20–25 человек); постепенно происходило разделение на малые семьи – супружеские пары с детьми, которые выделялись в отдельные хозяйства. Семейно-родственные объединения не утратили своего значения и в настоящее время, в частности, они релевантны для некоторых местных традиций при проведении общих молений традиционного календаря, семейных обрядах, гостевых визитах в праздники.

Традиционная религия удмуртов – этнические верования с пантеоном божеств, во главе которых находится Инмар (бог неба). Почитались также хозяева леса, бани и т.п., а также нечистая сила, которая ассоциировалась с различными болезнями. Моления совершались в священных рощах (кереметь, керемет), жрецами, которые назначались в ходе специального обряда. Моления совершались в особой одежде и имели строго регламентированную структуру; в ходе обрядов совершались жертвоприношения скота и подношения богам в виде пищи, монет, ткани и под. Особые обряды проводились в семейно-родовых святилищах (куала), где хранилась главная святыня рода, изображение Вордшуда [Шутова 2011]. В святилищах приносили в жертву домашних животных и водоплавающих птиц.

В XVII–XVIII вв. проводилась миссионерская работа и массовая христианизация удмуртов. В ходе христианизации многие обряды и традиционные божества были переосмыслены и объединены с христианскими, например нюлэсмурт («лесной человек») слился с образом Николая Чудотворца; в удмуртском святилище появились иконы, т.е. сложился синкретизм православия и традиционных верований [Шутова 2018]. В XVII–XVIII вв. многие семьи, чтобы избежать христианизации, переселялись на территорию современных Татарстана и Башкортостана (группа закамских удмуртов), где и настоящее время в значительной мере сохраняют традиционную религию [Попова 2010]. В южных районах, где удмурты находились в тесном контакте с мусульманами, они перенимали некоторые традиции ислама и заимствовали религиозные термины, напр. «керемет(ь)», «албасты» (см. подробнее [Владыкин, Христолюбова 1997]; о проведении исламских обрядов удмуртами в смешанных селениях в настоящее время см. [Попова 2009]). В настоящий момент основной религией удмуртов является сочетание православия и традиционных верований [Владыкин, Христолюбова 1997; Никольский 2013]. В последние годы проводятся попытки возродить традиционную удмуртскую религию и обряды; в частности, в 1994 г. создана организация «Удмурт вöсь» («удмуртское моление»), которая просуществовала до недавнего времени.

Бесермяне, которые говорят на разновидности удмуртского языка, представляют собой отдельный народ (с 1926 по 1990 год они отмечались как этнографическая группа в составе удмуртов). К началу XX в. среди бесермян были группы, исповедовавшиеся ислам, и православные [Попова 2004]. В настоящее время вероисповедание многих бесермян можно охарактеризовать как синкретизм христианства, ислама и традиционных верований. В частности, бесермяне совершают жертвоприношения хозяину леса и проводят моления в священных рощах; при этом они празднуют Рождество и Пасху; по умершему читают соответствующие молитвы из Корана, для чего могут приглашать муллу или татарина [Попова 1998]. В начале ХХ в. термином «кърбан» называли жертвоприношение и моление, которое проводилось совместно муллой и приходским священником в смешанных татарско-бесермянских селениях, для того чтобы вызвать дождь [Попова 2004].

[1] Многие бесермяне предпочитают называть бесермянский отдельным языком [Шкляев 1997]. Между тем, лексические и морфологические различия между бесермянским и соседними удмуртскими говорами соответствуют диалектному уровню.

Genealogy

Удмуртский язык принадлежит к пермской группе финно-пермских языков, входящих в уральскую языковую семью (по классификации Б. А. Серебренникова – к пермской группе финно-угорских языков). Ближайшими родственными языками являются языки коми (коми-зырянский, коми-пермяцкий; некоторые специалисты особо выделяют коми-язьвинский). В удмуртском языке принято выделять северное, южное, бесермянское наречие и срединные говоры (подробное диалектное членение см. Локальные варианты).

Distribution

Удмуртский язык наиболее широко распространен в Удмуртской Республике, где, по данным переписи 2010 г., 28% составляют удмурты (410 584 чел.). Значительное число удмуртов (более 0,3% от общего числа населения) также проживает в Татарстане, Башкортостане, Пермском крае, Кировской области, Свердловской области.

 

Название населенного пункта

Численность населения

Диалект

Численность удмуртов

Количество носителей

Год и источник данных

Удмуртская Республика

1 466 623

северное наречие, южное наречие, срединные говоры, бесермянское наречие

410 584 (+ 2201 бесермян[1])

241148

2010, перепись

Татарстан

3 780 436

южное наречие, кукморский, шошминский и бавлинский говоры (периферийно-южный диалект)

23454

17478

2010, перепись

Башкортостан

3 974 720

канлинский, татышлинский, бавлинский и закамский говоры (периферийно-южный диалект)

21 477

14925

2010, перепись

Пермский край

2 515 738

закамский говор

20 819

9903

2010, перепись

Кировская область

1 305 727

северное наречие, срединные говоры, шошминский говор (периферийно-южный диалект)

13 639

6344

2010, перепись

Свердловская область

4 064 769

красноуфимский говор (периферийно-южный диалект)

13 789

3988

 

2010, перепись

Марий Эл

662 330

шошминский говор (периферийно-южный диалект)

1932

не указано

2010, перепись

 

Всего в 2010 г. указали владение удмуртским 324 338 человек [Социально-демографический… 2012].

В этническом и историческом аспекте важно различение северных и южных групп удмуртов, носителей северного и южного наречия. Северные удмурты были расселены на Вятской земле вместе с русским населением, в то время как южные удмурты в средние века были под властью Волжско-Камской Булгарии, позднее – Золотой Орды и Казанского ханства [Владыкин, Христолюбова 1997].

 

[1] Бесермяне представляют собой отдельный народ, который до 1990 г. причисляли к удмуртам. Язык бесермян относят к диалектам (или особому «наречию», наряду с северным и южным) удмуртского языка.

Удмуртские диалекты на карте Удмуртии (составитель - Юрий Коряков)

Dialects and their distribution

Language contacts and multilingualism

Наибольшее влияние удмуртский язык испытывает со стороны русского и татарского. Удмурты более восьми веков контактируют с русским населением и более девяти – с татарами. Можно сказать, что русские заимствования больше встречаются в северных диалектах удмуртского, а татарские – в южных диалектах, однако направлений заимствования несколько и за много веков происходили смешения в результате миграций групп населения и изменения политической ситуации.

Начиная с XIX в. идет процесс создания системы образования для удмуртов и обучения их русскому языку, который продолжается и после революции. С 1930-х гг. XX в. проводится политика русификации образования, которая, в числе прочих причин, способствует распространению билингвизма. В настоящий момент более 98% удмуртов в Удмуртии владеют русским языком и лишь 58,4 — удмуртским языком.

Результатом постоянного русского влияния и билингвизма большинства удмуртов во второй половине XX в. явилось огромное количество заимствований, как в области лексики, так и в области грамматики. В частности, составленный Р. Ш. Насибуллиным «Историко-хронологический словарь русских заимствований в удмуртском языке (по письменным источникам 1711–2016 гг.)» состоит из 20 томов и включает более 70 тыс. единиц.

Кроме русского, удмуртский язык более девяти веков находится в контакте с тюркскими языками Поволжья – в большей степени, татарским, в меньшей степени – башкирским и чувашским [Тараканов 2012]. Ряд синтаксических явлений в удмуртском языке – аналитические глагольные конструкции, комплементайзер «шуыса», образованный от глагола речи, и некоторые другие – исследователи связывают с тюркским влиянием. В целом, большее количество заимствованных слов и конструкций отмечается в южном наречии, нежели в северном.

Наконец, удмуртский язык испытает контактное влияние со стороны марийского языка, в частности, в Мари-Турекском районе Республики Марий Эл (с. Карлыган и близлежащая местность), в Свердловской и Кировской областях.

В настоящее время удмурты, проживающие в Удмуртской Республике и на северо-востоке, являются билингвами (владеют русским и удмуртским) или владеют только русским языком. Немалое количество удмуртов, живущих в Башкортостане и Татарстане, с рождения владеют тремя или даже четырьмя языками – кроме удмуртского и русского, татарским и башкирским (напр., д. Старый Кызыл-Яр в Башкортостане). Некоторые удмурты, находящиеся в контакте с марийцами, владеют также марийским языком.

Еще в конце XX в. были многочисленны случаи, когда не-носители удмуртского языка, попадающие в удмуртоязычную среду (чаще всего в результате смешанных браков), выучивали язык. В населенных пунктах с преобладанием удмуртского языка дети из иноязычных семей (русских, татарских и др.), осваивали удмуртский язык в детском саду или в играх со сверстниками. Сейчас это в целом происходит намного реже; по большей части, молодые люди в смешанных семьях переходят на русский.

По данным переписи 2010 г., число представителей иных национальностей, владеющих удмуртским языком, составляет 20124.

Language functioning

Удмуртский язык является государственным языком Удмуртской Республики: Конституция Удмуртской Республики, гл. I, ст. 8, 1994 г.; Закон о государственных языках в Удмуртской  Республике  и  иных  языках  народов  Удмуртской Республики, гл. I, ст. 1, 2001 г.

Первые материалы по удмуртскому языку были собраны в ходе экспедиций Российской академии наук и записывались латинскими буквами с элементами немецкой орфографии (материалы Д. Г. Мессершмидта, Ф. Й. фон Страленберг, Г. Ф. Миллера, И. Е. Фишера, П. С. Палласа, П. Фалька). Однако первая грамматика, изданная в 1775 г., использует кириллицу (Сочиненiя принадлежащiя кь грамматике вотскаго языка. Вь Санктпетербурге при Императорской Академïи наукь 1775 года). С этого времени все словари и коллекции текстов издаются на кириллице. Кириллическая система орфографии сохраняется после революции 1917 г. и вплоть до настоящего времени.

Первые удмуртские книги появляются с 1847 г. [Сахарных 2005] – это переводы Евангелия и две азбуки. Алфавит в первых изданиях основан на русской орфографии того времени и в значительной степени повторяет систему первой грамматики. Аффрикаты передаются различными сочетаниями букв русского алфавита. Затем в середине 70-х годов XIX века просветитель Н. И. Ильминский разрабатывает единообразную графическую систему (на кириллической основе) для языков народов Урало-Поволжья (марийского, удмуртского, чувашского, крещёно-татарского). Этот алфавит основывается на фонематическом принципе. В 1897 г. в Казани предложен новый вариант, который лежит в основе современной орфографии: для аффрикат используются две точки над согласными ж, з, ч. В начале 1930-х гг. в алфавит официально вводятся буквы ф, ч, ц, щ. С тех пор изменения в удмуртский алфавит уже не вносятся. В настоящий момент удмуртский алфавит выглядит следующим образом:

Аа       Бб       Вв        Гг         Дд       Ее        Ёё        Жж      Ӝӝ      Зз        Ӟӟ        Ии            Ӥӥ       Йй       Кк        Лл       Мм      Нн       Оо       Ӧӧ       Пп       Рр        Сс            Тт        Уу        Фф      Хх        Цц       Чч        Ӵӵ        Шш     Щщ     Ъъ       Ыы            Ьь        Ээ        Юю     Яя

(см. http://wiki.fu-lab.ru/; все варианты алфавита приведены на сайте https://ru.wikipedia.org/wiki/)

Начиная с 2005 г. орфографические нормы удмуртского языка регулируются Республиканской термино-орфографической комиссией по удмуртскому языку (при Председателе Государственного Совета Удмуртской Республики).

После перестройки 1985–1991 гг. активно обсуждались перспективы перевода удмуртской письменности на латиницу; см. полемику по этому вопросу на сайте http://www.udmurt.info/udmurt/articles.htm. Необходимость такого перехода диктовалась, в первую очередь, появлением электронной коммуникации и проблемой шрифтов, которая решилась после перехода на Юникод.

Первые книги на удмуртском языке – переводы Евангелия и нескольких молитв – появляются в середине XIX в. Уже в это время закладываются предпосылки для формирования литературного языка как наддиалектной нормы, т.к. эти переводы включают черты различных диалектов [Ившин 2016]. До 1920-х гг. XX в. художественные произведения создаются на различных диалектах – глазовском, елабужском, казанском, сарапульском.

В 1920-е гг. идет активный процесс языкового строительства и создания литературного языка. В качества образца используются различные диалекты: в фонетике за образец принимаются срединно-северные – зуринский, игринский, дебесский – говоры, а морфология и лексика ориентированы, главным образом, на южный и северный диалекты. Предпринимается попытка разработки лексических средств для применения удмуртского языка в новых сферах – администрирование, делопроизводство, судопроизводство, управление. В ходе языкового строительства создается комиссия по «реализации удмуртского языка «Рудья», которая создает и внедряет в употребление терминологический аппарат для описания политики, экономики, промышленности, сельского хозяйства, лингвистики и педагогики. Кузебай Герд, удмуртский поэт, писатель и переводчик, разрабатывает около 300 новых слов (опубликованы в журнале «Кенеш»). Новая лексика создается следующими методами: 1) синтаксическое калькирование с других языков, в частности с русского (дано ним «почетное звание»); 2) использование лексики и конструкций удмуртского языка (валтэм уробо «автомобиль» – букв. «безлошадная телега»); 3) расширение функций суффиксов удмуртского языка, например -эт, -ос, -лык, -чи, -он (гожтэт «письмо», ужчи «рабочий»).

В 1920–1930-е гг. издается литература на удмуртском языке, словари, книги для чтения, буквари, хрестоматии, учебники по удмуртскому языку. Разрабатываются удмуртскоязычные школьные учебники по арифметике, геометрии, географии, естествознанию, обществознанию. Подъем национального и языкового самосознания в 1930-е гг. сменяется резким упадком в результате судебных процессов над активистами языкового строительства, которые обвиняются в национализме и шпионаже. В рамках этих процессов арестованы и подвергнуты репрессиям удмуртские активисты; 80% учебников и словарей изъято из печати; официально подвергнуты критике и изъяты из употребления многие неологизмы 1920-х гг. Кроме того, рекомендуется воздержаться от использования тюркизмов, узкодиалектных слов и интернационализмов в удмуртских текстах. Такая политика фактически препятствует проникновению в удмуртский литературный язык новых терминов, за исключением прямых заимствований из русского языка. Вплоть до конца существования СССР удмуртский язык усваивает большое количество русской лексики, часть которой дублирует имеющие слова и выражения. В силу постепенного перехода образования на русский язык и повсеместного распространения русского языка, многие сферы употребления целиком закрепляются за русским языком (администрирование, делопроизводство, промышленность и т.п.).

В 1990-е гг. происходит новый подъем национального и языкового самосознания. Удмуртские лингвисты и активисты стремятся к увеличению сфер использования родного языка, а также к поднятию его престижа. Обсуждаются возможные методы обогащения удмуртского языка – калькирование, прямые заимствования, использование узкодиалектных слов; в этой области и сейчас ведется полемика (см., например, [Каракулов 1995, 2013; Едыгарова 2013б; Максимов 2014]). В 1994 году Верховным Советом Удмуртии организована группа переводчиков, а с октября 1995 года работает термино-орфографическая комиссия, которая создает несколько сотен неологизмов. Основа создания неологизмов – словообразовательные средства удмуртского языка, словосложение, архаизмы, синтаксическое калькирование из других языков. Один из примеров расширения употребления собственно удмуртских форм – распространение генитива на неодушевленные имена (в сочетаниях вида «школалэн бакчаез» – школьный огород [Edygarova forthc.]).

Следует, однако, признать, что многие созданные в 1990-е и 2000-е гг. неологизмы используются, по большей части, представителями интеллигенции, в вузах и в средствах массовой информации [Едыгарова 2013б; Edygarova 2014]. Сельчанам и людям, далеким от филологии, текст на литературном удмуртском не всегда полностью понятен. В частности, среди участников опроса [Shirobokova 2011] 67% людей старшего поколения и 72% людей среднего возраста указали, что с трудом понимают литературный язык. Что касается молодежи, 42% опрошенных считают, что не всегда хорошо понимают литературный язык, а 29% не испытывают проблем с пониманием.

В разговорной речи больше русских заимствований; однако, как показывают исследования [Едыгарова 2013а, Edygarova 2014], синтаксис разговорной, «ненормированной» речи зачастую более устойчив к влиянию русского языка, нежели в тех случаях, когда говорящий стремится контролировать себя и придерживаться литературного языка. Это касается таких синтаксических явлений, как, например, использование финитных сложных предложений с союзом вместо причастий и деепричастий.

Несмотря на некоторые различия, удмуртские диалекты почти полностью взаимопонимаемы, и носители разных диалектов могут свободно общаться друг с другом, не обращаясь к другим языкам. При этом говорящий может «подстраиваться» под диалект другого с осознанным использованием неродных диалектных слов и форм [Edygarova 2016].

Таким образом, в настоящее время существует литературный язык, на котором говорит интеллигенция в вузах и СМИ, издаются учебные пособия и официальные документы. В литературном языке активно употребляются неологизмы, созданные и внедренные филологами; реже используются заимствования из русского. Литературный язык в среде филологов и преподавателей осознается как социально престижный и более «правильный», нежели локальные разновидности [Каракулов 1995]. В устной форме большая часть населения, однако, использует локальные разновидности, в которых гораздо больший процент русских заимствований и интерференции и меньше специально созданных неологизмов [Salánki 2007; Едыгарова 2013б; Edygarova 2016]. Электронная коммуникация следует скорее за устной формой, нежели за письменной.

Dynamics of language usage

На настоящий момент из 552299 удмуртов 98,9% владеют русским языком и лишь 54,2% – удмуртским (согласно переписи населения 2010 г.). Большинство удмуртоговорящих проживает в сельской местности (69%). Среди них 9% детей до 14 лет и 16% населения старше 66 лет.

Ситуацию с удмуртским языком на протяжении XX в. в целом можно охарактеризовать как постепенное уменьшение сфер употребления удмуртского языка и переход основной массы удмуртоговорящих на русский язык. Данный процесс является результатом нескольких факторов, в частности, урбанизации и индустриализации, политики СССР в отношении республиканского образования, а также потери традиционной религии удмуртов.

К началу XX в. удмуртское население было рассеяно на полиэтничной территории, заселенной русскими, татарами, башкирами, марийцами. Традиционные занятия удмуртов – земледелие, скотоводство, ремёсла (рубка леса, изготовление тканей, вязание, вышивка). Как в быту, так и в ходе традиционных занятий, в основном, используется родной язык. В целях интеграции удмуртов в Российское государство и христианизации населения первые школы ставят задачу изучения русского языка, а родной язык используется в качестве инструмента преподавания. На рубеже веков разворачивается деятельность первых педагогов, ученых и литераторов, и формируется литературный язык.

После революции в связи с задачей просвещения малочисленных народов и вовлечения их в социалистическую идеологию активно создаются школы, где преподавание по возможности ведется на удмуртском языке; русский язык является предметом изучения.

В 1920 г. была создана Вотская автономная область, которая включала значительное количество русских населенных пунктов и в которую, в свою очередь, не было включено около четверти территорий проживания удмуртов (по данным переписи 1926 г., в ВАО проживает 78,7% процентов всех удмуртов и 91,7% бесермян; значительное количество удмуртов в Вятской губернии, Татарской и Башкирской АССР, в Марийской автономной области, Уральской области и в Сибирском крае). В 1920-е гг. активно идет процесс национального строительства и создания литературы на удмуртском языке. Издаются учебники и словари для удмуртской школы; идет процесс обучения удмуртских учителей. Параллельно с расширением числа национальных школ открываются педагогические техникумы и срочные курсы для преподавателей. Результатом активной работы явилось повышение грамотности удмуртов и освоение русского языка: к концу 1920-х гг. грамотность удмуртов составляет уже более 25%, начальным образованием охвачено более половины детей 8–11 лет.

Введение обязательного начального образования в 1930/1931 учебном году способствует повышению грамотности и владения русским языком; параллельно ученики осваивают удмуртский литературный язык и письменность. Однако в 1930-е гг. разворачиваются судебные процессы над «буржуазными националистами» (дело «СОФИН»). Арестованы и репрессированы ведущие ученые и литераторы, создавшие удмуртский литературный язык и способствовавшие развитию образования в Удмуртии; изъято из школьных программ около 80% школьных учебников, методических разработок и произведений художественной литературы. Одновременно в ходе процессов индустриализации и урбанизации в 1930-е гг. происходит переориентация школ на преподавание в старших классах на русском языке [Васильева 2006].

В годы Великой Отечественной войны сокращается число преподавателей в школах и педучилищах; в результате многие национальные школы переходят на русский язык или сливаются с русскими школами. К 1950 г. в Удмуртии не остается не одной удмуртской средней школы. Оценка работы школ показывает низкое качество образования в удмуртских школах; причину многие видят в плохом знании русского языка. В 1958 г. на республиканском совещании принимается решение о переходе всех школ на русский язык. Постепенно родной язык в качестве инструмента преподавания вытесняется не только из средней, но и из начальной школы. В 1960-е гг. принимается решение о приоритетном обучении иностранным языкам; увеличение часов иностранного языка происходит за счет уменьшения количества часов родного языка [Васильева 2006; Васильева, Воронцов 2015].

Индустриализация и внедрение новых технологий в XX в. приводит к развитию новых сфер деятельности, где в основном используется русский язык. В административной, законодательной и судебной сферах также преобладает русский язык. В соответствии с этим, городское население, в основном, использует русский язык. Постепенно складывается отношение к удмуртскому языку как к «деревенскому», не престижному, «ненужному» в жизни и работе.

В 1990-е гг. происходит переоценка ценностей и приоритетов, в том числе в сфере малых языков. Закон «Об образовании» 1992 г. гарантирует гражданам РФ получение образования на родном языке; для этого вводятся региональные стандарты образовательных программ. Активно создаются общественные организации удмуртов (например, Удмурт кенеш ‘удмуртский совет’), появляются энтузиасты и активисты, ратующие за сохранение родного языка и культуры. Открываются новые школы, в которые преподается удмуртский язык, увеличивается контингент учащихся, изучающих удмуртский. В городах растет интерес к родному языку. Появление Интернета, мобильных приложений и социальных сетей в 1990-е и 2000-е гг. также способствует укреплению позиций удмуртского языка. Удмуртские энтузиасты создают форумы, сайты, группы в социальных сетях, выкладывают в Интернет удмуртские песни, книги и видео, проводят онлайн-мероприятия. Появляется несколько радиопрограмм и передач, фильмы на удмуртском языке, «Тень Алангасара», «Узы-боры» (‘земляника и клубника’) и «Пузкар» (‘гнездо’).

Однако одновременно с этим в сельской местности, где более высок процент удмуртоговорящих, происходит упадок: разоряются крупные и мелкие хозяйства, молодежь сталкивается с недостатком рабочих мест. В 2000-е гг. нехватка рабочих мест заставляет молодые семьи с детьми переезжать в города, где они оказываются в русскоязычной языковой среде. В сельских школах остается мало учеников, многие классы остаются неукомплектованными, что приводит к закрытию школ. Соответственно, происходит сокращение числа национальных школ и учащихся, изучающих удмуртский, практически вдвое. Языковые энтузиасты и активисты сталкиваются с недостатком финансирования.

В результате, на настоящий момент продолжается сокращение числа людей, осознающих свою принадлежность к удмуртской национальности, а также сокращение числа удмуртоговорящих (по данным «Социально-демографический портрет России: по итогам всероссийской переписи населения 2010 года. М.: ИИЦ Статистика России, 2012»).

Динамику изменения количества удмуртов можно проследить в следующей таблице, сделанной по данным переписей:

Перепись

1926

1939

1959

1970

1979

1989

2002

2010

Число удмуртов

514053

606326

624794

704328

713696

746793

636906

552299

По тем же данным, медианный возраст удмуртов на 2010 г. – 44,2 г., что представляет повышение на 4,2 г. по сравнению с предыдущей переписью (для сравнения, в среднем по РФ медианный возраст 38,0 лет; у даргинцев он составляет 26,9 лет). Это говорит об снижении рождаемости или об уменьшении числа молодых людей, осознающих свою принадлежность к удмуртской нации.

В 2010 г. только 54,2% удмуртов указали владение удмуртским языком. По большей части, это сельские жители (69%); в городах преобладает русский язык. Национальный состав Удмуртской Республики в сельской местности и в городах также несбалансирован: согласно [Торохова 2012], 55% удмуртов живет в сельской местности, в то время как большинство татар и русских (более 80%) проживает в городах.

Удмуртский язык в образовании. Уже после 1960-х гг. удмуртский язык не используется как инструмент образования в школе, а является предметом изучения, наряду с удмуртской литературой. Филологические факультеты и педагогические вузы проводят лекции и семинары на литературном удмуртском языке, а также публикуют учебные пособия.

Согласно [Воронцов, Черниенко 2017], в 2000/2001 учебном году удмуртский язык и литературу изучало 31459 школьника в 415 школах. В 2010 году удмуртский язык преподавался в 328 школах [Булатова 2010], в 2015–16 учебном гг. это число снизилось до 269. Из них только 10 школ находились в городах. Число изучающих удмуртский язык и литературу в эти годы составило 18365 [Воронцов, Черниенко 2017]. На этот момент, исходя из данных опроса [Власова 2015], лишь 34,4% жителей Удмуртии высказываются за обязательное преподавание удмуртского языка. После введения Закона об изучении родных языков 2018 г. (О внесении изменений в Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» 29.12.2012), который оставляет выбор между основной сеткой расписания и факультативом за родителями, многие классы отказались от преподавания удмуртского языка. По данным Министерства просвещения РФ (Открытые данные, https://opendata.edu.gov.ru/ от 08.02.2019), в 2019 г. число обучающихся по программе родного языка в Удмуртии составило 18904 учащихся. Общее количество учащихся (Открытые данные от 06.02.2020) составляет 182 908. Если сопоставить эти цифры (предположив, что количество учеников 2019 г. и 2020 г. вряд ли сильно различается), можно сделать вывод о том, что в настоящий момент из всех школьников Удмуртской Республики лишь около 10% учат удмуртский язык. Как и ранее, подавляющее большинство таких школьников (почти 92%) проживает в сельской местности (17368). Заметим, что общее количество населения в сельской местности несущественно больше, чем в городах (306009, т.е. 55%). Это свидетельствует о том, что городское население в целом практически не выбирает удмуртский язык в школе; центрами сохранения языка остаются, как и на протяжении всего XX в., сельские поселения.

На преподавание языка оказывает влияние фактор компактности проживания. Если в населенном пункте проживают, в основном, удмурты, то и представители других национальностей соглашаются с необходимостью изучения удмуртского языка. Если же удмуртов сравнительно мало, то в среднем родители предпочитают отказаться от обучения удмуртскому.

В последние 20 лет силами энтузиастов создаются билингвальные курсы или экспериментальные классы с преподаванием на удмуртском языке. Однако такие проекты остаются индивидуальной инициативой. Различные мониторинги и опросы мнения родителей, детей и учителей удмуртского языка показывают, что в целом за билингвальное образование высказывается меньше половины респондентов (см. опрос родителей и учеников 31 общеобразовательной  школы 12 районов Удмуртской Республики  в [Ураськина, Бусыгина 2015]; авторы анализируют и русскоязычные, и удмуртоязычные, и смешанные регионы; и городские, и сельские школы).

Учителя, в отличие от родителей и школьников, высказываются более однозначно против билингвального обучения (лишь 11,5% однозначно за). Мотивация такой позиции состоит в отсутствии билингвальных учебников и методик, а также в нехватке квалифицированных кадров [Ураськина 2019]. Следует также помнить об объемах отчетности в современных школах.

Даже если говорить только о преподавании удмуртского языка, многим школам не хватает ресурсов. В результате, в некоторых школах в одной группе учатся и дети, говорящие по-удмуртски, и дети, не знающие удмуртского, что сильно снижает качество преподавания. Далеко не все школы могут позволить себе разделить детей на группы в зависимости от владения удмуртским как родным, т.к. для этого необходимы соответствующие педагогические кадры и методическое материалы.

В вузах преподавание на удмуртском языке ведется на филологических факультетах и отделениях. В области гуманитарных наук, в особенности, филологических специальностей, делаются доклады и выходят научные работы на удмуртском. Другие специальности, в основном, используют в научном общении русский язык.

Владение языком городским и сельским населением Удмуртской Республики. На использование языка в целом оказывает сильное влияние неоднородность национального состава Удмуртской Республики. По данным переписи 2010 г., удмурты составляют лишь 28% населения; русских в республике 62,2%, татар – 6,7%, представителей других национальностей – 3,1%. При этом русские и татары расселены по большей части в крупных городах (более 80% русских в республике проживает в городах согласно [Торохова 2012]). Соответственно, городское население в сферах повседневного общения – на улицах, в магазинах, в сфере услуг – по умолчанию использует русский язык. Несмотря на повышение формальных показателей использования языка (перевод географических названий в некоторых районах, удмуртские названия в магазинах и таблички на административных учреждениях), в городах чаще можно услышать русскую речь, чем удмуртскую.

В сельской местности использование удмуртского языка выше, чем в городах – например, по данным опроса [Ураськина, Бусыгина 2015], который включает и городских, и сельских жителей, примерно половина респондентов говорит дома только по-русски. Опрос [Власова 2016], сделанный в сельской местности, дает иные цифры: только 23% респондентов ограничивается в быту русским языком. Согласно исследованию [Salánki 2015], сельские жители осознанно переходят на русский язык при поездках в город, в райцентр или в русскоязычные сельские поселения. Характерно, что даже те, кто использует удмуртский язык в повседневном общении, по большей части читают по-русски [Shirobokova 2011: 102–105; Salánki 2007: 117–118].

В целом, удмуртский язык используется в быту, в земледельческих и скотоводческих хозяйствах, а также работниками учреждений культуры и теми работниками образования, которые специализируются на удмуртском языке (см. [Шабаев, Денисенко, Шилов 2009; Shirobokova 2011: 127–129; Salánki 2007: 110]; а также [Коротич, Мандрикова 2017] относительно малых языков РФ в целом). Русский язык является основным инструментам в законодательной, судебной, административной и промышленной сферах [Торохова 2012].

Отношение удмуртов к родному языку. В переписи 2010 г. на вопрос о том, какой язык является для них родным, удмуртский выбрало больше половины респондентов (больше, чем число владеющих удмуртским языком). Этот показатель существенно ниже, чем в 1960-е гг.; на протяжении второй половины XX в. доля удмуртов, признающих родным удмуртский язык, уменьшается с каждым десятилетием:

Год переписи

1926

1959

1970

1979

1989

2010

Кол-во опрошенных, которые считают удмуртский язык родным

501346

прибл. 582308

617696

587372

прибл. 565322

347970

Процент от общего количества удмуртов

95,5%

93,2%

87,7%

82,3%

75,7%

62,2%

 

Такое снижение, по-видимому, связано не только с утерей родного языка, но и с изменением самооценки и осознания себя его носителем.

Жители Удмуртии, владеющие удмуртским языком, по-разному оценивают языковую ситуацию. Для многих приоритетом является ценность языка при устройстве на работу; поскольку имеющиеся рабочие места, по большей части, локализованы в городах и требуют знания русского языка, то родители считают более важным обучение ребенка русскому языку.

На создавшееся положение в значительной степени повлияла урбанизация и переселение молодых семей с детьми из сельской местности в города. Поскольку начиная с 1990-х гг. в сельской местности стремительно сократилось число рабочих мест, многие семьи вынуждены были искать работу в городах. В свете этого, они попадали в чуждую языковую среду (другие локальные разновидности удмуртского языка или, чаще всего, русский язык), теряя связь со своим диалектом. Следствием этого является переход многих на русский язык. Довольно часто складывается ситуация, что дети, которые растут в городе и приезжают в сельскую местность только на выходные и на каникулы, усваивают удмуртский язык «пассивно». В городе они общаются со сверстниками на русском языке, а в селе стесняются говорить на удмуртском с родными, т.к. не владеют им в достаточной степени.

Мониторинги и опросы родителей школьников показывают, что многие родители, хотя и высказывают желание, чтобы их дети учили удмуртский язык, дома говорят между собой и с детьми только по-русски (приблизительно половина опрошенных, 201 семья из 406, согласно [Ураськина, Бусыгина 2015; Ураськина 2019]). Согласно [Власова 2015], 41,7% респондентов считают, что обучение удмуртскому языку должно быть факультативным; 13% считают, что обучение нужно проводить только в населенных пунктах, где большинство говорит по-удмуртски; лишь 34,4% высказываются за обязательное преподавание удмуртского языка. Что касается билингвальной формы обучения, на опрос экспертов (участвовали преподавали вузов и учителя, а также участники общественных движений) о преподавании на родном языке, проведенном в [Воронцов, Черниенко 2017], 45% опрошенных отвечают, что в Удмуртии не найдется достаточно количества родителей, заинтересованных в такой форме обучения (39% затрудняются с ответом); положительную оценкку дают лишь 16%. Даже те родители, которые заинтересованы в преподавании удмуртского, считают, что достаточно трех-пяти уроков в школе, чтобы выучить родной язык, а при этом русский и, например, английский нужно учить долго и серьезно, и лучше всего начинать в семье. Результатом такого отношения является отсутствие базового знания удмуртского еще в раннем детстве. Немаловажным фактором является необходимость сдачи ЕГЭ по русскому языку: мотивация родителей, которые не выбирают родной язык как обязательный курс, в том, что они стремятся увеличить количество часов русского языка в сетке расписания (за счет часов удмуртского языка), для того чтобы их дети хорошо сдали ЕГЭ, поступили в колледж или вуз и нашли хорошую работу (см. [Коротич, Мандрикова 2017] относительно малых языков РФ в целом).

В результате, в последние десятилетия отмечается снижение использования удмуртского языка даже в речи тех носителей, которые хорошо им владеют. По данным [Salánki 2007], среди носителей старше 60 лет более 50% используют в своей речи только удмуртский язык и лишь около 20% только русский (остальные употребляют оба языка), в то время как среди носителей до 30 лет менее 20% используют только удмуртский и почти 50% – только русский.

Тем не менее, в целом среди всех поколений сохраняется отношение к родному языку как более «красивому» согласно опросу [Salánki 2015]; это тот язык, который они бы выбрали для разговора о любви, о земле, о природе, о животных и о традиционных сельских занятиях. На удмуртском языке песни «звучат лучше», чем на русском. Русский язык, по мнению большинства опрошенных, напротив, больше подходит для разговора о политике, о работе, а также для официальных документов [Salánki 2015].

Ситуация с удмуртским языком неодинакова в различных регионах и крайне неоднородна даже в соседних населенных пунктах в составе Удмуртской Республики. Есть полностью русскоязычные города и села, есть населенные пункты со смешанным языковым составом и удмуртоязычные села. В целом, однако, можно сказать, что хорошее сохранение языка и передача его младшему поколению более характерны для сельской местности. Ситуация иная в больших городах – Ижевск, Воткинск, Сарапул, где 70% составляют русские [Торохова 2012], а удмуртов менее 17% (см. http://www.minnac.ru/minnac/info/udmurty.html).

Ниже сравнивается ситуация в нескольких удмуртоязычных селах и анализируется динамика изменения языковой ситуации за последние 15–20 лет, исходя из личных впечатлений и воспоминаний их жителей.

Деревня Нижнее Кечёво расположена недалеко от Ижевска. В деревне большинство составляют удмурты, язык которых относится к срединным говорам. Удмуртский язык можно часто услышать на улице, в магазине и в транспорте; дети и молодежь, в основном, знают удмуртский и говорят по-удмуртски в семье. Однако между собой они довольно часто говорят по-русски.

Детский сад работает на двух языках, и воспитатели стараются говорить на том же языке, что и ребенок. Школьники ходят в школу в д. Среднее Кечёво, где находится две школы, общеобразовательная и коррекционная. В общеобразовательной школе преподается удмуртский; между собой дети общаются и на удмуртском, и на русском. Таким образом, ситуация в целом благоприятна для сохранения родного языка.

Основные занятия в деревне – работа в огороде, скотоводство и земледелие. Рабочих мест очень мало, и в основном, молодые люди вынуждены искать работу в Ижевске; отдельные рабочие места есть в райцентре. Соответственно, на работе они говорят по-русски. Поскольку до Ижевска меньше часа езды на машине, жителям села не приходится переезжать в город в поисках работы. Это, с одной стороны, создает благоприятную ситуацию – молодые люди остаются в селе и продолжают говорить в семье по-удмуртски. Однако, с другой стороны, в свой рабочий день они говорят преимущественно по-русски, что приводит к интерференции и проникновению русских конструкций в их удмуртскую речь.

В целом, можно сказать, что ситуация в Нижнем Кечёве способствует сохранению удмуртского языка.

В деревне Якшур Якшур-Бодьинского района динамика языковой ситуации следующая. По словам местных жителей, 20 лет назад в деревне в основном говорили по-удмуртски. Дети из русскоязычных семей выучивали удмуртский в детском саду и в играх со сверстниками, причем выучивали на хорошем разговорном уровне. Удмурты в среднем говорили по-русски с сильным акцентом. На улицах чаще всего звучал удмуртский. Сейчас русская речь ближе к городской русской речи; на улицах можно услышать и удмуртский, и русский. Дети и молодые люди говорят между собой по-удмуртски примерно в половине случаев; люди старше 40 лет, в основном, используют преимущественно удмуртский язык.

В деревне есть детский сад, а школьники ходят в село Якшур-Бодья, где находятся две школы, обычная школа и национальная. Удмуртский класс есть один, и только в национальной школе. Соответственно, на удмуртском говорят по большей части те дети, которые выучили его в семье или в детском саду.

В Якшуре мало рабочих мест – колхоз закрылся 15 лет назад, а в детском саду и в магазине вакансии появляются редко. В результате, как в Нижнем Кечёво, многие ездят на работу в с. Якшур-Бодья. Такая ситуация более благоприятна для сохранения языка, чем в Нижнем Кечёво, т.к. в селе больше удмуртоговорящих, чем в Ижевске.

Теперь рассмотрим языковую ситуацию в д. Шамардан Юкаменского района. В деревне проживают бесермяне, говорящие на бесермянском наречии удмуртского языка, а также некоторое количество удмуртов и русских. 20 лет назад молодежь и дети говорили и по-русски, и по-бесермянски (не только со старшими, но и между собой); работала школа, скотоводческая ферма, клуб, магазин и почта. Однако скотоводческое хозяйство разорилось, и молодые семьи стали уезжать в город. К 2010-ым гг. в школе осталось меньше 10 детей, и школа закрылась. Сейчас в деревне почти нет детей; из тех, кто приезжает на выходные и на каникулы, многие понимают родной язык, но не говорят. Среди молодых людей до 25–30 лет некоторые говорят на бесермянском, но они в основном используют родной язык в семье, при общении со старшими родственниками. Рабочих мест в деревне очень мало – обычно это ферма, клуб, кочегарка, магазин, медпункт (бюджетные рабочие места); в основном, их занимают люди среднего возраста, а люди до 40 лет находят работу в городе и уезжают.

В последние годы во многих деревнях отремонтировали и отстроили клубы, где стараются возрождать местные традиции, обряды и праздники. На таких мероприятиях обычно готовят традиционные удмуртские блюда, поют песни, играют в традиционные игры, администрация выступает с речью на удмуртском языке. Обычно у клубов есть страницы на сайте Вконтакте, где выкладываются видео с таких мероприятий. В целом, они стимулируют национальную идентичность народа и повышают его интерес к родному языку. Молодежь выкладывает видео с праздников в Интернете и обсуждает их на удмуртском языке. Однако довольно часто языковая активность на таких праздниках не идет дальше и не меняет каждодневного языкового употребления.

Что касается удмуртского Интернета, здесь динамика употребления языка скорее положительная. В настоящее время, сравнение объема удмуртоязычных комментариев на сайте Вконтакте показывает, что удмуртский язык лидирует среди других финно-угорских языков РФ (более того, среди малых языков РФ в целом) по количеству групп и пользователей [Архангельский 2019]. В отличие от разговорного удмуртского, который, как уже говорилось выше, в значительной степени сохраняется в сельской местности, «электронный» удмуртский (язык соцсетей и блогов в Интернете), наоборот, процветает в городах и крупных населенных пунктах, где хорошо работает Интернет (см. обзор ресурсов в [Pischlöger 2014]). Важно также, что данный регистр не требует полного соблюдения литературной нормы и дает полную свободу в выборе диалектных и разговорных средств выражения (см. [Архангельский 2019] о переключении между удмуртским и русским языком). В силу этого, а также в силу анонимности, в Интернете также активно пишут пользователи, которые стесняются говорить на нем при личной встрече. Таким образом, социальные сети, блоги и чаты могут стать важным стимулом для употребления языка молодежью [Пишлёгер 2013; Pischlöger 2014; Федина 2016]. Согласно [Федина 2016], изо всех финно-угорских языков, удмуртские СМИ наиболее широко представлены в Интернете и занимают лидирующее положение по доступности и удобству поиска.

Заключение. Таким образом, языковая ситуация в Удмуртии следующая: в больших городах, в основном, используется русский язык. Удмуртский сохраняется в сельской местности, однако благоприятная среда для сохранения языка создается только в тех населенных пунктах, где достаточно рабочих мест (райцентры, большие села) или недалеко от больших городов. Это позволяет населению работать, не переезжая в большой город насовсем и сохраняя постоянный контакт с языковой средой. Сельские занятия – огородничество, скотоводство – не позволяют прокормить семью с детьми. Если же в сельском поселении мало рабочих мест (обычно это почта, магазин, кочегарка, клуб), то их обычно занимают люди старшего поколения, а молодые уезжают в города, где они и их дети говорят преимущественно по-русски. (См. тж. [Salánki 2015; Кондрашкина 2016].)

Иначе обстоит дело с удмуртским языков за пределами Удмуртии. Многие отмечают, что в целом финно-угорские языки более сохранны в Татарстане и Башкортостане, чем в титульном регионе [Шеда-Зорина 2007; Садиков 2016]. В частности, по данным переписи 2002 г. более 80% удмуртов Татарстана, Башкортостана и Марий Эл считают удмуртский язык родным (в Удмуртии этот показатель составляет 75,7% по данным переписи 1989 г. и 62,2% в 2010 г.). Многие поселения удмуртов в Башкортостане создавались населением, которое хотело избежать перехода в православие. Соответственно, они были изначально сильно мотивированы в пользу сохранения родного языка и культуры [Садиков 2016]. Такое отношение к родному языку у многих осталось и сейчас. Сохранению языка способствует также локализованность удмуртоязычного населения: в отличии от Удмуртии, где удмуртоязычные поселения чередуются с русскоязычными, в Башкортостане удмурты проживают компактно. Однако даже в смешанных селениях удмуртский язык довольно часто сохраняется; при этом многие жители таких селений могут владеть и татарским языком [Попова 2010]. Показательно, что в отличие от количества удмуртов в Удмуртии, число удмуртов в Башкортостане практически не меняется на протяжении более чем 100 лет (22500 согласно переписи 1897 г., 21477 согласно переписи 2010 г.), что говорит о сохранности удмуртской диаспоры. Процент школьников, который изучают удмуртский язык в классе, в Башкортостане также выше, нежели в Удмуртии, например, в 2010 он составил 63,3%, согласно [Сафин и др. 2020] (для Удмуртии этот показатель в 2020 г. составляет около 10%, см. выше).

Например, носители татышлинского говора удмуртского языка локализованы в Татышлинском районе Башкортостана (а также в двух деревнях Балтачевского района), райцентр – село Верхние Татышлы. Жители района занимаются сельским хозяйством, язык используется в семье и на работе. В сельской местности хватает рабочих мест, и молодежь в основном говорит по-удмуртски. Дети тоже по большей части говорят по-удмуртски. Более того, старшее поколение не всегда хорошо владеет русским языком. В деревне Старый Кызыл-Яр в школе преподается удмуртский и башкирский. Кроме удмуртского и русского, многие владеют башкирским, а также татарским языком. Удмурты, которые пользуются социальными сетями и блогами, активно пишут на удмуртском языке. В селе в значительной степени сохраняются удмуртские традиции и культура (В. А. Иванов, л.с.). Свободное владение удмуртским, татарским и русским языком наблюдается также в д. Кизганбашево Башкортостана. Здесь удмурты сохраняют традиционную религию, костюм и обряды [Попова 2010].

Однако есть, наоборот, населенные пункты, где удмурты переходят на татарский язык, теряют свою национальную идентичность, этническую религию и семейно-бытовые обряды – например, д. Гарибашево в Башкортостане [Попова 2010]. Переход на татарский зафиксирован также в д. Князь-Елга, несмотря на сохранение удмуртами национальной идентичности [Попова 2009]. Для д. Максимово, где совместно проживают удмурты и татары, характерен билингвизм, однако, по данным [Попова 2009], в последнее время татарский стал использоваться чаще в процессе межэтнического общения. В д. Асавтамак татарский является языком межэтнического общения на всех уровнях, и даже между собой удмурты довольно часто используют татарский язык [Попова 2009].

Language structure

Phonetics

В удмуртском языке 26 согласных и 7 гласных фонем.

Learn more

Morphology

Удмуртский язык принадлежит к агглютинативным языкам с суффиксацией как в области словообразования, так и в области словоизменения.

Learn more

Syntax

Базовый порядок слов — SOV; однако в целом порядок слов свободный и в значительной степени отражает информационную структуру высказывания.

Learn more

Vocabulary

Основные источники заимствований – русский и тюркские языки.

Learn more

Исследование языка

Первые исследования удмуртского языка относятся к XVIII в., когда появляются первые словари и грамматика (Сочиненiя принадлежащiя кь грамматике вотскаго языка. Вь Санктпетербурге при Императорской Академïи наукь 1775 года). Грамматика включает сведения по фонетике, морфологии и синтаксису, а также тезаурус-словник удмуртских лексем. В XIX в. удмуртский язык изучается, с одной стороны, православными миссионерами (составление азбук и перевод Евангелия), с другой стороны, зарубежными учёными, в частности Х. К. фон дер Габеленцем, Ф. Й. Видеманном и др. (составление словаря и грамматик удмуртского языка, изучение диалектного членения). В конце XIX в. производится активный сбор фольклорного и словарного материала, исследование фонетики и морфологии удмуртского языка и диалектов. В ходе создания школ для удмуртов просветители XIX в. – Г. Е. Верещагин, К. А. Андреев, И. В. Васильев, И. С. Михеев и др. – разрабатывают учебные пособия, словари и грамматические очерки удмуртского языка. В это же время появляется ряд зарубежных исследований удмуртского языка – [Aminoff 1896; Wichmann 1915; Fokos-Fuchs 1906; Medveczky 1911–1912 и др.].

После революции в целях повышения грамотности населения и создания национальных школ много сил вкладывается в изучение малых языков. В 1921 г. основан Вотский институт народного образования (затем – Глазовский педагогический техникум, в настоящее время – Глазовский государственный педагогический институт им. В. Г. Короленко). Издаются новые грамматики [Емельянов 1927)] и словари удмуртского языка, диалектологический словарь [Борисов 1932] и диалектологическая карта [Жуйков 1935]. Однако процессы 1930-х гг. по обвинению в национализме в 1930-е гг. и репрессии по отношению к удмуртской интеллигенции сильно сказываются на деятельности в области удмуртского языкознания [Кельмаков 2011].

Тем не менее, в 1930-е гг. создаются важнейшие научные центры Удмуртской Республики – педагогический институт в Ижевске, который затем реорганизован в Удмуртский государственный университет; Удмуртский институт истории, языка и литературы (в настоящее время – Удмуртский федеральный исследовательский центр УрО РАН).

В XX в. опубликована многотомная грамматика удмуртского языка и несколько грамматик за рубежом, несколько крупных словарей, труды по диалектологии, коллекции текстов и т.д. (см. Основные публикации) В настоящее время удмуртским языком активно занимаются лингвисты в Удмуртии и за ее пределами.

Специалисты (действующие)

В настоящее время удмуртским языком активно занимаются как в России, так и за рубежом. Регулярно проводятся конференции и семинары по удмуртском языку и диалектам; делаются доклады на общих конференциях по финно-угорским и по уральским языкам. Удмуртский язык находится в фокусе внимания как дескриптивных лингвистов, так и специалистов, работающих в рамках формальных парадигм, а также прикладных лингвистов. Существует несколько корпусов удмуртского языка (тж. корпуса бесермянского диалекта), несколько электронных словарей и автоматических переводчиков.

Research centres

Удмуртский государственный университет (Ижевск)

- Дескриптивные исследования по грамматике удмуртского языка.

- Нормативная и историческая лексикология, фразеология и лексикография.

- Диалектология, ономастика.

- Ареальные исследования.

- Сравнительно-исторические исследования.

- Текстология.

- Составление учебников и учебных пособий, разработка курсов по удмуртской грамматике и лексикологии.

- Составление словарей и справочников.

- Организация научных конференций

- Подготовка новых научных кадров и педагогов.

- Языковые школы и курсы.

 
Удмуртский федеральный исследовательский центр УрО РАН (Ижевск)

- Научная работа по лингвистике, этнологии, истории и литературоведению

- Организация конференций и семинаров

- Подготовка научных кадров

 
НИИ национального образования Удмуртской Республики

- Составление программ средней школы, методических пособий, учебников по удмуртскому языку

- Научная работа в области образования

- Экспертно-аналитическая деятельность

 
Институт языкознания РАН (Москва), отдел урало-алтайских языков

- Научные исследования по уральским языкам

- Составление лексикографической и грамматической базы данных по уральским и алтайским языкам

 
МГУ им. М. В. Ломоносова, филологический факультет, кафедра финно-угорской филологии

- Научная работа по уральским языкам

- Подготовка научных кадров

 
Санкт-Петербургский государственный университет, кафедра финно-угорской филологии

- Научная работа по финно-угорским языкам

- Подготовка научных кадров

 
Финляндия, университет г. Хельсинки

- Научная работа по удмуртскому и другим уральским языкам

- Социолингвистические исследования

 
Финляндия, университет г. Турку

- Создание корпусов, словарей финно-угорских языков

- Исследования грамматики финно-угорских языков

- Публикация научных трудов

- Ареальные исследования

 
Германия, университет г. Гамбург

- Научная работа по удмуртскому и другим уральским языкам

- Составление корпусов уральских языков

 
Германия, университет г. Мюнхен

- Документация обско-угорских языков

- Сбор, создание электронных ресурсов и хранение материалов по уральским языкам

 
Венгрия, Research Institute for Linguistics

- Теоретически-ориентированное изучение уральских языков

- Создание лингвистического программного обеспечения

- Социолингвистические исследования

 
Венгрия, Будапешт, университет имени Лоранда Этвеша

- Исследования грамматических явлений в уральских языках

- Этнографические исследования

- Ареальные исследования

 
Эстония, университет г. Тарту, Institute of Estonian and General Linguistics, Department of Finno-Ugric studies

- Научная работа по финно-угорским языкам

- Оцифровка архивов

- Создание электронных ресурсов по уральским языкам

- Документация

- Подготовка научных кадров

 
Германия, Гёттингенский университет имени Георга-Августа

- Подготовка научных кадров по программе магистратуры Programme of Finno-Ugrian studies

 
Венгрия, Сегедский университет, Department of Finno-Ugric Studies

- Преподавание удмуртского языка

- Разработка учебных материалов

- Научная работа по финно-угорским языкам

- Подготовка научных кадров

 
Австрия, Венский университет, Department of Finno-Ugrian Studies

- Исследование грамматики финно-угорских языков

- Социолингвистические, этнолингвистические и мультилингвальные исследования

- Преподавание финно-угорских языков

- Подготовка научных кадров

 
Швеция, Уппсальский университет, Department of Modern languages

- Изучение и преподавание уральских языков

- Документация и создание электронных ресурсов по уральским языкам

 
COPIUS (Community of Practice in Uralic Studies)

Объединение девяти университетов – университеты гг. Будапешт, Гамбург, Хельсинки, Мюнхен, Сегед, Турку, Тарту, Уппсала, Вена.

- Организация летних школ по уральским языкам

- Разработка, хранение и предоставление открытого доступа к учебным материалам по уральским языкам

 
Институт развития образования Удмуртской Республики

- Организация курсов повышения квалификации для работников образования, в том числе на удмуртском языке

- Аттестация работников образования

- Проведение конкурсов, семинаров, конференций, форумов, фестивалей, вебинаров для работников образования

 
Глазовский государственный педагогический институт имени В.Г. Короленко (Глазов)

- Подготовка педагогов, журналистов

- Издание учебных пособий и методических разработок

- Проведение конференций

 
Можгинский педагогический колледж имени Т. К. Борисова

- Подготовка школьных учителей и воспитателей детского сада

 
Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена

- Подготовка педагогов и научных работников

- Публикация учебных пособий

 

Core references

Grammatical descriptions: grammars, sketches

Лингвистическая традиция описания удмуртского языка восходит к трудам финно-угроведов XVIII в. Ниже мы приводим лишь небольшой список самых известных грамматических описаний литературного удмуртского языка:

 

Алатырев В. И. (ред.). Грамматика современного удмуртского языка. Синтаксис простого предложения. Ижевск: Удмуртия, 1970.

Алатырев В. И. (ред.). Грамматика современного удмуртского языка. Синтаксис сложного предложения. Ижевск: Удмуртия, 1974.

Алатырев В. И. Краткий очерк удмуртского языка. // Удмуртско-русский словарь. М.: Русский язык, 1983. С. 561—591.

Емельянов А. И. Грамматика вотяцкого языка. Л.: Издание ленингр. восточного ин­та им. А. С. Енукидзе, 1927.

Кельмаков В. К. Удмуртский язык // Языки мира: Уральские языки. М.: Наука, 1993. С. 239–256.

Могилин М. Краткой отяцкiя Грамматики опыть = Опыт краткой удмуртской грамматики / УИИЯЛ УрО РАН; отв. ред. Л. Е. Кириллова; Слово к читателям: Л. Е. Кириллова; предисл. К.И. Куликова; прил. Т. И. Тепляшиной. Ижевск, 1998. 203 с. (Памятники культуры: Лингвистическое наследие).

Перевощиков П. И., Вахрушев В. М., Алатырев В. И. (ред.). Грамматика современного удмуртского языка. Фонетика и морфология. Ижевск: Ижевское книжное изд­во, 1962.

Сочиненiя принадлежащiя кь грамматике вотскаго языка. Вь Санктпетербурге при Императорской Академïи наукь 1775 года. 113 с. [В кн.: Первая научная грамматика удмуртского языка / Удмурт. НИИ ист., экон., лит. и яз. при Сов. Мин. Удмурт. АССР. Ижевск: Удмуртия, 1975. С. 3–15 + 113 + 17].

Тепляшина Т. И. Удмуртский язык // Языки народов СССР. Том 3. Финно-угорские и самодийские языки. М.: Наука, 1966. С. 261–280.

Цыпанов Е. А. Удмуртский язык // Цыпанов Е. А. Сравнительный обзор финно-угорских языков. Сыктывкар: ООО Изд-во «Кола», 2008. С. 90–109.

Яковлев И. В. Удмурт кылрадъян: Элементарная грамматика вотского языка. Ижевск: Удкнига, 1927.

 

Aminoff T. G. Wotjakilaisia kielinäytteitä // Journal of société Finno-Ougrienne. Helsinki, 1886. 1. S. 32-55.

Aminoff T. G. Votjakin äänne- ja muoto-opin luonnos // Journal of société Finno-Ougrienne. Helsinki, 1896. 2 (XIV). P. 1-48.

Csúcs S. Die wotjakische Sprache. In: Sinor M. (ed.). The Uralic languages. Description, history, and foreign influences. Leiden: Brill, 1988.S. 131–147.

Csúcs S. Chrestomathia Votiacica. Budapest: Tankönyvkiadó, 1990.

Csúcs S. Udmurt. In Abondolo (ed.) The Uralic languages. London, New York: Routledge, 1998. Pp. 276-305.

Collinder B. Votyak // Collinder B. Survey of the Uralic languages. Stockholm: Almkvist & Wiksell, 1957. Pp. 273–297.

Edygarova S., Speshilova Y., Tánczos O. (forthcoming). The syntax of Udmurt. In: A. Tamm, A. Vainikka (eds.) Syntaxt of Uralic languages. Cambridge: Cambridge University Press.

Edygarova S. (forthcoming). Udmurt. In: J. Laakso, M. Bakró-Nagy, E. Skribnik (eds.) Uralic languages. Oxford: Oxford University Press.

Kel’makov V., Hännikäinen S. Udmurtin kielioppia ja harjoituksia. Helsinki: Suomalais-Ugrilaisen Seura, 1999.

Kozmács I. Az Udmurt (votják) nyelv alapjai. Budapest, 2002.

Udmurt-Finnish-English dictionary with a Basic Grammar of Udmurt. Compiled by P. Suihkonen. Helsinki: Suomalais-Ugrilaisen Seura, 1995.

Wichmann Y. Wotjakische Chrestomathie mit Glossar. Anhang: Grammatikalischer Abriss von D. Fuchs. Aufl. 2 Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1954.

Wichmann Y. Wotjakischer Wortschatz / Aufgezeichnet Wichmann Y. Bearb. Uotila T. E., Korhonen M. Hrsg. Korhonen M. Helsinki, 1987. (Lexica Societatis Fenno-Ugricae. 1987, XXI.)

Wiedemann F. J. Grammatik der wotjakischen Sprache nebst einem kleinen wotjakisch-deutschen und deutsch-wotjakischen Wörterbuche. Reval, 1851.

Wiedemann F. J. Grammatik der syrjänischen Sprache mit Berücksichtigung ihrer Dialekte und des Wotjakischen. St. Petersburg, 1884.

Winkler E. Udmurt. München: LINCOM EUROPA, 2001.

Winkler E. Udmurtische Grammatik. Wiesbaden: Harrassowitz Verlag, 2011.

 

О грамматических очерках по диалектам удмуртского языка с XVIII в. до 1997 г. см.

Кельмаков В. К. Краткий курс удмуртской диалектологии. Введение, фонетика, морфология, диалектные тексты, библиография. Учебное пособие для высших учебных заведений. Ижевск, Изд-во Удмуртского университета, 1998.

 

(Настоящий список не содержит общие работы по уральским, финно-угорским и пермским языкам.)

Dictionaries

Лексикографическое направление в удмуртологии представлено огромным количеством работ, регулярно выходят новые словари, справочники и разговорники. Ниже мы упомянем только некоторые общие словари удмуртского языка.

 

Вотско-русский словарь / Верещагин Г. Е. (Собрание сочинений. Т. 6. Кн. 2). Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2006.

Кротовъ З. Удмуртско-русский словарь. Ижевск: УИИЯЛ, 1995. = Краткий Вотской словарь съ россïйскимъ переводомъ собранный и по Алфавиту расположенный села Еловскаго Троицкой церкви священникомъ Захарïею Кротовымъ, 1785 года).

Русско-удмуртский словарь. Ижевск: УДГИЗ, 1942.

Русско-удмуртский словарь (с приложением краткого очерка грамматики удмуртского языка). М.: Государственное изд-во иностранных и национальных словарей, 1956.

Удмуртско-русский словарь / Борисов Т. К. Ижевск, 1932.

Удмуртско-русский словарь. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2008.

Удмуртско-русский словарь. М.: Русский язык, 1983.

Краткий удмуртско-русский, русско-удмуртский словарь. Ижевск: Изд-во Удмуртского ун-та, 1995.

Тезаурус бесермянского наречия: Имена и служебные части речи (говор деревни Шамардан) / Усачёва М. Н., Архангельский Т. А., Бирюк О. Л., Иванов В. А., Идрисов Р. И. (редакторы-составители). М.: Издательские решения, 2017.

Электронный бесермянский словарь на сайте beserman.ru.

Munkácsi B. Votják szótár. Lexicon lingvae Votiacorum. Budapest, 1890-1896.

Munkácsi B. A votják nyelv szótára. Budapest, 1896.

Suihkonen P. Udmurt-Finnish-English dictionary with a Basic Grammar of Udmurt. Helsinki: Suomalais-Ugrilaisen Seura, 1995.

Wichmann Y. Wotjakische Chrestomathie mit Glossar. Anhang: Grammatikalischer Abriss von D. Fuchs. Aufl. 2 Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1954.

Wiedemann F.-J. Grammatik der wotjakischen Sprache nebst einem kleinen wotjakisch-deutschen und deutsch-wotjakischen Wörterbuche. Reval, 1851.

Wiedemann F.-J. Syrjänisch-deutsches Wörterbuch nebst einem wotjakisch-deutsches im Anhange und einem deutschen Register. St.-Petersburg, 1880.

Selected papers on grammatical issues

Лингвистическая традиция описания удмуртского языка восходит к работам финно-угроведов XVIII в.; существуют также более ранние грамматически описания пермской группы языков в целом. В настоящее время исследования удмуртского языка активно ведутся учеными как в Удмуртской Республике, так и за ее пределами, а также за рубежом. О финно-угроведческой лингвистической традиции написано несколько монографий:

 

Décsy Gy. Einführung in die finnisch-ugrische Sprachwissenschaft. Wiesbaden, 1965

Stipa G. J. Finnisch-ugrische Sprachforschung. Helsinki, 1990.

Szinnyei J. Finnisch-ugrische Sprachwissenschaft. Berlin-Leipzig, 1922.

Zsirai M. Finnugor rokonságunk. Budapest, 1937.

 

Библиографии по удмуртскому языкознанию приводятся в

 

Библиографический указатель  трудов УИИЯЛ УрО РАН  1931–2011 гг. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2011.

Библиографический указатель трудов Научно-исследовательского института при Совете Министров УАССР: 1931-1980. Ижевск: НИИ при Сов. Мин. Удмуртской АССР, 1981.

Кельмаков В. К. Очерки истории удмуртского языкознания. Ижевск: Изд. дом «Удмуртский университет», 2001.

Кельмаков В. К. К истории удмуртского и пермского языкознания: Хрестоматия по курсу «История изучения удмуртского языка». Ч. I. Ижевск: Изд. дом «Удмуртский университет», 2002.

Кельмаков В. К. Вехи истории удмуртского языковедения. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2011.

Кельмаков В. К. Удмурт кылэз дышетон история: Программа. Библиография. Ижкар: «Удмурт университет», 2002.

 

Мы приводим ссылки на библиографии по уральским и финно-угорским языкам:

 

Bibliographia Uralica 1918–1985: Index, v. 1. Eesti NSV Teaduste Akadeemia, 1988.

Bibliographia Studiorum Uralicorum 1917–1987. Библиография по уралистике, III. Helsinki, 1994.

Bibliographia Uralica. Финно-угорское и самодийское языкознание в Советском Союзе. 1918–1962 / Под ред. А.-Р. Хаузенберг. Таллин, 1976.

Bibliographie der uralischen Sprachwissenschaft 1830–1979. Herausgegeben von Wolfgang Schlachter und Gerhard Ganschow. Band I–III. München, 1976, 1983, 1986.

Bradley J. Uralic core bibliography: Journals and Series. V.2. Munich/Vienna. 2015.

 

Библиография по удмуртскому языку и диалектам представлена в книгах

 

Вахрушев В. М. Библиография по удмуртскому языкознанию (со второй половины XVIII в. по 1976 год) // Филологические исследования в Удмуртии. Ижевск: НИИ при Сов. Мин. Удмурт. АССР, 1977.

Кельмаков В. К. Удмуртское языкознание между VII и VIII Международными конгрессами финно-угроведов: Библиография. Ижевск: Изд-во Удмуртского ун-та, 1995.

Кельмаков В. К. Краткий курс удмуртской диалектологии. Введение, фонетика, морфология, диалектные тексты, библиография. Учебное пособие для высших учебных заведений. Ижевск, Изд-во Удмуртского университета, 1998.

Кельмаков В. К. Удмурт кылэз дышетон история: Программа. Библиография. Ижкар: «Удмурт университет», 2002.

 

О периодических изданиях по финно-угорским языкам см.

Bradley J. Uralic core bibliography: Journals and Series. V.2. Munich/Vienna. 2015.

Publications of texts

Помимо богатой литературной традиции, существуют сборники текстов на диалектах удмуртского языка. Здесь перечислены лишь некоторые сборники и материалы.

Атаманов-Эграпи М. Г. Песни и сказы ушедших веков = Эгра кырӟа, Эгра вера. 2005.

Багин С. А. Свадебные обряды и обычаи вотяков Казанского уезда. (Этнографический очерк). М.: Типо-литография К. Ф. Александрова, 1897.

Вершинина Е. Б., Владыкина Т. Г. Песни южных удмуртов. Вып. 3/Удм. ин-т ИЯЛ УрО РАН. Ижевск, 2014.

Гавриловь Б. Произведенiя народной словесности, обряды и повѣрья вотяковь Казанской и Вятской губернiй. Казань, 1880.

Господа нашего Iисуса Христа Евангелiя оть св. Евангелистовь Маттея и Марка на русскомь и вотякскомь языкахь, Глазовскаго нарнчiя. Казань, напечатань вь типографiи Императорскаго Казанскаго университета, 1847. [Переизд. в кн.: Первые печатные книги на удмуртском языке: Глазовское наречие / УИИЯЛ УрО РАН. Сост. Л.М. Ившин, отв. за вып. Л.Л. Карпова. Предисл. – Л. М. Ившин. Репр. воспр. текстов изд. 1847 г. Ижевск, 2003. (Памятники культуры: Лингвистическое наследие 3). С. 13–386].

Карпова Л. Л. Среднечепецкий диалект удмуртского языка: Образцы речи. 2005.

Кельмаков В. К. Образцы удмуртской речи. Ижевск: Удмуртия, 1981; 1990.

Кельмаков В. К. Краткая характеристика кырыкмасских говоров южноудмуртского наречия II: Образцы речи. 1978.

Кельмаков В. К. Образцы удмуртской речи I: Татышлинский диалект. 1978.

Кошурниковъ В. Бытъ вотяковъ Сарапульскаго уѣзда Вятской губернiи // ИОАИЭ. Казань, 1879.

Насибуллин Р. Ш., Архипов Г. А., Атаманов М. Г., Вахрушев В. М. Материалы по удмуртской диалектологии: Образцы речи. Ижевск, 1981.

Насибуллин Р. Ш., Архипов Г. А., Кельмаков В. К., Атаманов М. Г. Образцы речи удмуртского языка. Ижевск: НИИ при Совете Министров Удмуртской АССР, 1982.

Первухинъ Н. Эскизы преданiй и быта инородцевъ Глазовскаго уѣзда. Экскизъ III: Слѣды языческой древности въ образцахъ произведенiй устной народной поэзiи вотяковъ (лирическихъ и дидактическихъ. Вятка, 1888.

Тепляшина Т. И. Памятники удмуртской письменности XVIII в., вып. I. М., 1966.

Цыпанов Е. А. Удмурт кыввор да лыддянкуд («Удмуртская лексика и хрестоматия»). Сыктывкар: Кола, 2007.

Aminoff T. G. Wotjakilaisia kielinäytteitä // Journal de la Société Finno-Ougrienne. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1886.

Das Evangelium des Matthäus wotjakisch, mit Hilfe eines eingeborenen Wotjaken redigiert von F.J. Wiedemann, Mitgliede der Kaiserl. Akad. d. Wissenschaften in St. Petersburg. London, 1863.

Lach R. Gesänge russischer Kriegsgefangener. I B. Finnisch-ugrische Völker. 1. Abteilung. Wotjakische, syrjänische und permiakische Gesänge. Wien und Leipzig, 1926.

Munkácsi B. Votják népköltészeti hagyományok. Budapest, 1887.

Suihkonen P. Korpustutkimus kielitypologiassa sovellettuna udmurttiin (Mémoires de la Société Finno-Ougrienne). Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1990.

Suihkonen P. Udmurt texts. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1995.

Wichmann Y. Wotjakische Chrestomathie mit Glossar. Anhang: Grammatikalischer Abriss von D. Fuchs. Aufl. 2 Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1954.

Wichmann Y. Wotjakische Sprachproben. I. Lieder, Gebete und Zaubersprüche. Helsingfors, 1893.

Wichmann Y. Wotjakische Sprachproben. II. Sprichwörter, Rätsel, Märchen, Sagen und Erzählungen. Helsingfors, 1901.

 

Тексты в составе сборников и монографий

 

Карпова Л. Л. О некоторых морфологических особенностях дёбинского говора // Вопросы диалектологии и лексикологии удмуртского языка: сб. статей. АН СССР, УрО, Удм. ин-т ИЯЛ. Ижевск, 1990. С. 66–84.

Карпова Л. Л. Фонетика и морфология среднечепецкого диалекта удмуртского языка. Tartu Ulikooli Kirjastus, 1997.

Кельмаков В. К. Краткий курс удмуртской диалектологии. Введение, фонетика, морфология, диалектные тексты, библиография. Учебное пособие для высших учебных заведений. Ижевск, Изд-во Удмуртского университета, 1998.

Кельмаков В. К. Удмурт диалектология : метод. юрттэт / В. К. Кельмаков, Удмурт гос. ун-т, Удмурт но финн-угор кылтодонъя каф. 2-тӥез., тупатъяса поттэмез. Ижевск, 1990.

Кириллова Л. Е. Микротопонимия бассейна Кильмези. Ижевск, 2002.

Проблемы современной удмуртской диалектологии в исследованиях и материалах. 1992.

Тепляшина Т. И. Язык бесермян. 1970.

Тепляшина Т. И. Нижнечепецкие говоры северноудмуртского наречия. 1970.

Тепляшина Т. И. Заметки по верхнеижским удмуртским говорам. 1973.

Яшин Д. А. Удмурт фольклор. Дышетӥсьёслы пособие. Устинов: «Удмуртия», 1987.

Kel’makov V. K., Saarinen S. Udmurtin murteet. 1994.

Работы по социолингвистике

Социолингвистические исследования активно ведутся, начиная еще с ранних диалектологических работ XIX в. Ниже мы перечислим лишь некоторые общие работы по диалектологии.

 

Вопросы диалектологии и истории удмуртского языка, 1992.

Вопросы диалектологии и лексикологии удмуртского языка, 1990.

Вопросы удмуртской диалектологии и ономастики, 1983.

Вопросы удмуртской диалектологии, 1977.

Диалектологический атлас удмуртского языка / Насибуллин Р. Ш., Максимов С. А., Семёнов В. Г., Бусыгина Л. В., Арзамазова О. А., Шараева Я. М., Городилова М. Р., Отставнова Г. В. Вып 1–6. Ижевск: «Регулярная и хаотическая динамика», 2009–2017.

Диалектологический атлас удмуртского языка. 2006.

Едыгарова С. О социальном статусе современных пермских диалектов // Материалы конференции «Вопросы диалектологии и полевые исследования: традиции и перспективы»: Сборник научных статей международной научной конференции. Сыктывкар, 2013. С. 53–58.

Едыгарова С. О языковых разновидностях современного удмуртского языка // Ежегодник финно-угорских исследований. 2013. 3. Ижевск. С. 7–18.

Едыгарова С. Мед кылдоз кужмо тулкым // Удурт дунне, 17.5.2013. <http://udmdunne.ru/2013/05/kuzhmo-tulkym/>

Едыгарова С. Этнический идентитет и использование удмуртского языка // Современное удмуртоведение в контексте компаративистики, контактологии и типологии языков: Сборник статей. Ижевск-Будапешт: Удмуртский университет, 2015. С. 223–228.

Жуйков С. П. Удмурт АССР-ысь удмуртъёслэсь интыен-интыен вераськемзэс возьматон карта (Диалектологическая карта удмуртского языка). Свердловск, 1935.

Кельмаков В. К. Диалектная и историческая фонетика удмуртского языка: Учеб. пособие для студентов. Ч. 2 Ижевск: «Удмуртский университет, 2004.

Кельмаков В. К. К вопросу о диалектном членении удмуртского языка // Пермистика: Вопросы диалектологии и истории пермских языков. Ижевск: Удмурт. ун-т, 1987. С. 26–51.

Кельмаков В. К. Краткий курс удмуртской диалектологии. Введение, фонетика, морфология, диалектные тексты, библиография. Учебное пособие для высших учебных заведений. Ижевск, Изд-во Удмуртского университета, 1998.

Кельмаков В. К. Проблемы современной удмуртской диалектологии в исследованиях и материалах (Удмурт вераськетъёс 1). Ижевск: Изд-во Удмуртского ун-та, 1992.

Кельмаков В. К. Удмурт диалектология. Ижкар, 2010.

Кельмаков В. К. Удмурт диалектология: Методической юрттэт. Ижкар, 1998.

Кельмаков В.К. Удмурт диалектология: Студентъёслы но аспирантъёслы юрттос. Ижкар: «Удмурт университет», 2002.

Кельмаков В. К. Формирование и развитие фонетики удмуртских диалектов: Препринт. Ижевск: Изд-во Удмуртского ун-та, 1993.

Вахрушев В. М., Архипов Г. А., Кельмаков В. К., Насибуллин Р. Ш. О диалектах и говорах южноудмуртского наречия. Ижевск, 1978.

Ушаков Г. А. Стилистика: текст бордын ужан амалъёс. 2009.

Яковлев И. В. Удмуртъёслэсь ог-огзылэсь мукет сямен вераськон кылъёссэс валэктӥсь книга (Сравнительный словарь вотских наречий: 1. Вотско-русский, 2. Русско-вотский). Казань, 1919.

Яшина Р. И. Удмурт стилистикая очеркъёс. Ижевск: Удмуртия, 1990.

Edygarova S. (forthcoming). Ideological background of language change in Permian communities. In: D. Forker, L. Grenoble (eds.) Language contact in the territory of the former Soviet Union. Studies in Language and Society. Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins.

Edygarova S. Standard language ideology and minority languages: the case of the Permian languages. In: J. Saarikivi, R. Toivanen (eds.) Language Genocide or Superdiversity: New and Old language diversities. Multilingual mutters. 2016. Pp. 346-389.

Edygarova S. The varieties of the modern Udmurt language. In: Finnisch-Ugrische Forschungen. 2014. 62. Pp. 376–398.

Wiedemann F.-J. Zur Dialektenkunde der wotjakischen Sprache // Bulletin de la classe historico-philologique de l’Académie Impériale des sciences de Saint-Petersbourg. 1858. T. XV. P. 240–256.

Работы по этнологии

Этнографические исследования представлены огромным количеством монографий, сборников статей и специальных исследований. Ниже мы перечислим лишь некоторые монографии:

 

Атаманов М. Г. Материалы по этногенезу удмуртов. Ижевск: НИИ при СМ УАССР, 1982.

Белорукова Г. П. Современное городское население Удмуртии. Ижевск: НИИ при СМ УАССР, 1986.

Верещагин Г. Е. Вотяки Сарапульского уезда Вятской губернии. СПб., 1889.

Верещагин Г. Е. Вотяки Сосновского края. СПб., 1886.

Владыкин В. Е. Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов. Ижевск: Удмуртия, 1994.

Владыкин В. Е., Христолюбова Л. С. Этнография удмуртов. Ижевск: Удмуртия, 1997.

Владыкина Т. Г., Христолюбова Л. С. Фольклор и этнография удмуртов: обряды, обычаи, поверья. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1989.

Гаврилов Б. Произведения народной словесности, обряды и поверья вотяков Казанской и Вятской губерний. Казань, 1880.

Голубкова А. Н. Музыкальная культура Советской Удмуртии (1917–1967). Ижевск: Удмуртия, 1978.

Климов К. М. Удмуртское народное искусство. Ижевск: Удмуртия, 1988.

Крюкова Т. А. Удмуртское народное изобразительное искусство. Ижевск – Ленинград: Удмуртия, 1973.

Ложкин В. В. Удмуртский театр: Исторический очерк. Ижевск: Удмуртия, 1981.

Миннияхметова Т. Г. Календарные обряды закамских удмуртов. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2000.

Первухин Н. Г. Эскизы преданий и быта инородцев Глазовского уезда. Вятка, 1888-1890. Вып. 1-5.

Пименов В. В. (ред.) Удмурты: Историко-этнографические очерки. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1993.

Пименов В. В. Христолюбова Л. С. Удмурты: Этносоциологические очерки. Ижевск: Удмуртия, 1976.

Попова Е. В. Календарные обряды бесермян. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2004.

Попова Е. В. Культовые памятники и сакральные объекты бесермян. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2011.

Попова Е. В. Семейные обычаи и обряды бесермян (конец XIX – 90-е годы XX вв.) Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1998.

Садиков Р. Р. Финно-угорские народы республики Башкортостан. Уфа: Первая типография, 2016.

Семёнова Л. И. Культура и быт современной удмуртской сельской семьи. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1995.

Смирновъ И. Н. Вотяки: Историко-этнографическiй очеркъ (Извѣстiя Об-ва археол., ист. и этногр. при Императ. Казанскомъ ун-тѣ. Т.8, вып. 2). Казань, 1890.

Трофимова Е. Я. Как сложилась народная кухня удмуртов. Блюда удмуртской кухни. Ижевск: Удмуртия, 1991.

Христолюбова Л. С. Сельские поселения Удмуртии XIX-XX вв. Ижевск: НИИ при СМ УАССР, 1981.

Христолюбова Л. С. Семейные обряды удмуртов: традиции и процессы обновления. Ижевск: Удмуртия, 1984.

Шкляев Г. П. Традиционное поведение и общение удмуртов: Сб. ст. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1992.

Buch M. Die Wotjäken. Eine ethnologische Studie. Helsingfors, 1882.

Ishimoto K., Strmecki J. The Votyak (Udmurt). Indiana, 1955.

Lintrop A. Udmurdi rahvausundi piirjooni. Tartu, 1993.

Moreau J.-L. Finno-Ugrian Myths and Rituals. Asian Mythologies. Chicago – London, 1993.

Munkácsi B. Volksbräuche und Volksdichtung der Wotjaken. Aus dem Nachlasse von B. Munkácsi. Herausgegeben von D.R. Fuchs // MSFOu, 102. Helsinki, 1952.

Über die Forschungen der Udmurtischen Kultur. Izhevsk, 1970.

Vikár L, Bereczki G. Votyak Folksongs. Budapest: Akadémiai Kiadó, 1989.

Resources

Corpora and text collections

Архивы:

 

Архив РАН. Адрес: 117218, г. Москва, ул. Новочерёмушкинская, д.34. http://isaran.ru/?q=ru/archive&ida=1

Санкт-Петербургский филиал архива РАН. Адрес: 199034, С.-Петербург, Университетская наб., д. 1. ranar.spb.ru, http://arran.ru/?q=ru/spb

Архивы университета г. Мюнхен. Адрес: Ludwig-Maximilians-Universität München

Universitätsarchiv, Geschwister-Scholl-Platz 1, 80539 München. https://www.universitaetsarchiv.uni-muenchen.de/index.html

Библиотека университета г. Тарту. https://utlib.ut.ee/en/collections, архив https://metashare.ut.ee/repository/browse/the-archive-of-estonian-dialects-and-finno-ugric-languages-emsuka-of-the-institute-of-the-estonian-language/9dfedcdaa9d311e6a6e4005056b40024cbe92892f1dd479584710ab10cd86e1c/

Архивы Удмуртского государственного университета. Адрес: Удмуртия, 426034, г. Ижевск, ул. Университетская, 1. udsu.ru

Государственное казённое учреждение «Центральный государственный архив Удмуртской Республики» (ГКУ «ЦГА УР»). Адрес: ул. Камбарская, д. 17, г. Ижевск, Удмуртская Республика, 426075. http://gasur.ru/

Государственное казённое учреждение «Центр документации новейшей истории Удмуртской Республики» (ГКУ «ЦДНИ УР»). Адрес: ул. Удмуртская, д. 264 б, г.Ижевск, Удмуртская Республика, 426034.

Государственное казённое учреждение «Государственный архив социально-правовых документов Удмуртской Республики» (ГКУ «ГАСПД УР»). Адрес: ул. Камбарская, д. 17, г. Ижевск, Удмуртская Республика, 426075.

Corpora and text collections

Корпус удмуртского языка, разработчики Т. А. Архангельский и М. Медведева

Корпус в значительной степени составлен из текстов прессы 2007–2015 гг. (91%); 6% текстов представляют собой блоги (6%),  3% – нехудожественные тексты (Новый завет, статьи из Википедии и эссеистика). Размер корпуса – прибл. 9,57 миллионов словоупотреблений. Тексты размечены с помощью автоматического морфологического анализатора, около 88% словоформ корпуса имеют грамматический разбор. Возможен поиск по грамматическим формам, леммам и переводу.

Корпус удмуртского языка УИИЯЛ УдмФИЦ УрО РАН, разработчик Безенова М. П.

Корпус содержит удмуртские художественные тексты, опубликованные начиная с 1930-х гг. и заканчивая современными произведениями; включены поэзия и проза. Доступен поиск по грамматическим формам и по глоссам.

Корпус Турку-Ижевск, разработчики Й. Луутонен, Л. Ившин и К. Аро

Kорпус включает около 11000 газетных и журнальных текстов на удмуртском языке.

База данных LUID (Languages under influence database «База данных языков, находящихся под контактным влиянием»), разработан в Research Institute for Linguistics (Венгрия)

Размеченные в ЭЛАНе тексты из источников:

Munkácsi B. 1887. Votják népköltészeti hagyományok. Magyar Tudományos Akadémia, Budapest.

Wichmann Y. 1901. Wotjakische sprachproben II. Sprichwörter, Rätsel, Märchen, Sagen und Erzählungen. In: Journal de la Société Finno-Ougrienne XIX. Suomalaisen Kirjallisuuden Seuran Kirjapainon Osakeyhtiö, Helsinki, 1–200.

Марайко [Marajko] blog

Мынам малпанъёсы [Mynam malpanʺёsy] blog

Бесермянский корпус, разработчики Т. А. Архангельский (75 т. словоупотреблений)

Диалектный корпус расшифровок бесермянских устных текстов, записанных в ходе экспедиций 2003-2019 гг., объем ок. 75 тыс. словоупотреблений. Корпус содержит отглоссированные вручную тексты с переводами. Доступен поиск по грамматическим формам, леммам и переводу.

Мультимедийный бесермянский корпус, разработчик Т. А. Архангельский (38 т. словоупотреблений)

Корпус содержит расшифровки, аудио- и видео диалогов (45%), монологов (15%) и экспериментальных текстов (40%), собранных М. Н. Усачёвой, Т. А. Архангельским, Р. И. Идрисовым, О. С. Волковым и Ю. Н. Зубовой в д. Шамардан (38 тыс. словоупотреблений). Возможен поиск по грамматическим формам, леммам и глоссам. Доступны переводы.

Диалектный удмуртский корпус, разработчики Т. А. Архангельский и Е. Георгиева (12 т. словоупотреблений)

Корпус содержит расшифровки и аудио диалогов и интервью, собранных Е. Георгиевой в 2014 г. в Балезинском, Алнашском и Граховском районах Удмуртской Республики (12 тыс. словоупотреблений). Возможен поиск по грамматическим формам, леммам и глоссам.

Корпус удмуртского языка в социальных сетях, разработчик Т. А. Архангельский

Корпус содержит открытые посты и комментарии на удмуртском языке с сайта ВКонтакте (удмуртская часть включает 2,66 млн словоупотреблений). Возможен поиск по грамматическим формам, леммам и глоссам.

Other electronic resources

Удмуртско-русский переводчик

https://translate.yandex.ru/?lang=ru-udm

Автоматический перевод с удмуртского языка на русский и с русского на удмуртский (разработан компанией Яндекс).

Исследования бесермянского диалекта

http://beserman.ru/

 

Электронный бесермянско-русский словарь (с переводом входов на английский) и публикации по бесермянскому наречию удмуртского языка. Межвузовский проект по исследованию бесермянского диалекта (наречия) удмуртского языка (Институт языкознания РАН, университет г. Гамбург, МГУ им. М. В. Ломоносова, Высшая школа экономики; 2003–2020 гг.). Содержит корпус (75 т. словоупотреблений), словарь (ок. 4 т. входов) и публикации участников проекта.

The Estonian-Udmurt dictionary (10 т. входов) http://portaal.eki.ee/dict/eud/

Содержит 10 т. входов. При отсутствии удмуртского переводного эквивалента предлагается свой вариант перевода.

Hein, I. (2016). Eesti-udmurdi sõnaraamat. Center of Estonian Language Resources. https://doi.org/10.15155/3-00-0000-0000-0000-05BEEL

Информация об удмуртском языке во Всемирном атласе языковых структур (World Atlas of Language Structures)

https://wals.info/languoid/lect/wals_code_udm

Информация об именных и глагольных грамматических категориях, неопределенных местоимениях, порядке слов, битранзитивных глаголах, сравнительных конструкциях, выражении местоименного подлежащего, о глагольном отрицании.

Электронные словари

 

Электронные словари для ABBYY Lingvo

http://lingvodics.com/dics/view/Udmurt

Компоненты для оболочки ABBYY Lingvo.

Программа GoldenDict

http://wiki.fu-lab.ru/index.php/%D0%A3%D0%B4%D0%BC%D1%83%D1%80%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%BE-%D1%80%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8D%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8C

 

Открытое программное обеспечение. Совместный проект Межрегиональной лаборатории информационной поддержки функционирования финно-угорских языков и сетевого сообщества «Удмуртлык»; подготовлен на основе удмуртско-русского словаря, изданного в 2008 г. Институтом истории, языка и литературы Уральского отделения РАН. Составители: Т. Р. Душенкова, А. В. Егоров, Л. М. Ившин, Л. Л. Карпова, Л. Е. Кириллова, О. В. Титова, А. А. Шибанов; Отв. редактор Л. Е. Кириллова. Ижевск, 2008.

Русско-удмуртский словарь онлайн

http://udmurtinfo.ru/russko-udmurtskij-slovar/

Онлайн-словарь, основанный на тексте Удмуртско-русского словаря:
Ок. 50 000 слов / РАН. УрО. Удм. ин-т ИЯЛ; Сост: Т. Р. Душенкова, А. В. Егоров, Л. М. Ившин, Л. Л. Карпова, Л. Е. Кириллова, О. В. Титова, А. А. Шибанов;
Отв. редактор: Л. Е. Кириллова. Ижевск, 2008 г.

Удмуртско-русский словарь онлайн

https://dict.fu-lab.ru/dict?id=129449

Онлайн-словарь, основанный на тексте Удмуртско-русского словаря:
Ок. 50 000 слов / РАН. УрО. Удм. ин-т ИЯЛ; Сост: Т. Р. Душенкова, А. В. Егоров, Л. М. Ившин, Л. Л. Карпова, Л. Е. Кириллова, О. В. Титова, А. А. Шибанов;
Отв. редактор: Л. Е. Кириллова. Ижевск, 2008 г.

Удмуртско-английский словарь онлайн

https://glosbe.com/udm/en

 

Многоязычный словарь, основанный на большой базе данных, содержащей переводы предложений и словосочетаний. Интерактивный интерфейс, открытый для редактирования пользователем. В основе лежит метаязыковой тезаурус.

Библиотеки и энциклопедии

 

Удмуртская википедия

https://udm.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%83%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%BD_%D0%B1%D0%B0%D0%BC

Энциклопедия на удмуртском языке в вики-формате.

Удмуртский контент в английском и русском вики-словаре

wiktionary.org

Толковый словарь в вики-формате, см.

http://www.nytud.hu/depts/corpus/finn-otka.html

Электронные образовательные ресурсы

udmurt.info

Список образовательных ресурсов по удмуртскому языку.

Электронные библиотеки

udmurt.info

https://elibrary.unatlib.ru/

http://www.minnac.ru/minnac/info/13839.html

elibrary.udsu.ru

 

Электронные библиотеки, содержащие ресурсы на удмуртском языке.

Национальная электронная библиотека

rusneb.ru

Поиск художественной и научной литературы на удмуртском языке по библиотекам.

Другие вспомогательные программы

1. Раскладка клавиатуры для удмуртского орфографии.

http://wiki.fu-lab.ru/index.php/%D0%A3%D0%B4%D0%BC%D1%83%D1%80%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D1%80%D0%B0%D1%81%D0%BA%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%BA%D0%B0_%D0%BA%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D0%B0%D1%82%D1%83%D1%80%D1%8B_(%D0%B2%D0%B5%D1%80%D1%81%D0%B8%D1%8F_2019_%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D0%B0)

2. Удмуртские шрифты и раскладки

http://www.udmurt.info/files/

3. Автоматическая проверка правописания

http://wiki.fu-lab.ru/index.php/%D0%9F%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%BA%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%BE%D0%BF%D0%B8%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8F_%D1%83%D0%B4%D0%BC%D1%83%D1%80%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA%D0%B0

 

4. Конвертер с нестандартной кодировки для ОС Windows, корпус-менеджер AntConc, программа проверки орфографии, словарь, шрифты

http://www.minnac.ru/minnac/info/soft.html

5. Программы транслитерации

https://www.univie.ac.at/maridict/site-2014/transcription-general.php?int=0

6. Морфологические анализаторы:

http://www.morphologic.hu/component/option,com_wrapper/Itemid,632/lang,hu/

http://giellatekno.uit.no/cgi/index.udm.eng.html

https://github.com/timarkh/uniparser-grammar-udm/

7. Приложения для смартфонов, Андроид, Макинтош и т.д. (Г. Григорьев)

https://udmspell.ru/blog/

https://play.google.com/store/apps/developer?id=vorgoron

8. Автоматический морфологический генератор

https://www.copius.eu/udm-paradigm.php

 

Списки ресурсов по удмуртскому языку

http://wiki.fu-lab.ru/index.php/%D0%A3%D0%B4%D0%BC%D1%83%D1%80%D1%82_%D0%B8%D0%BD%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B5%D1%82

http://web.udmurt.info/

http://finno-ugry.ru/educres/programme/electronic_educational_supplies

https://vorshud.unatlib.ru/

 

http://www.language-archives.org/language/udm

 

 

Data for this page kindly provided by

Н. В. Сердобольская, с.н.с. Институт языкознания РАН (Москва)

Я глубоко признательна Т. А. Архангельскому, Е. Георгиевой, Н. В. Егоровой, С. Едыгаровой, В. А. Иванову, Ю. Б. Корякову, Л. Л. Панковой, М. С. Панковой, К. Пишлёгеру, Е. В. Поповой, Д. А. Сапаровой, Д. Тептюку за предоставленную информацию и материалы.

Источники:

Архангельский Т. А. Интернет-корпуса финно-угорских языков России // Ежегодник финно-угорских исследований. 2019. Т. 13 № 3. С. 528–537.

Белых С. К. К вопросу о происхождении самоназвания бесермян // VIII Петряевские чтения. Материалы научной конференции. Киров, 24–25 февраля 2005 г. С. 130–135.

Белых С. К., Напольских В. В Этноним удмурт: исчерпаны ли альтернативы? // Linguistica Uralica. T. 30, №4. Tallinn, 1994, с. 278–288.

Болдырев В. А. Итоги переписи населения СССР. Население СССР по данным всесоюзной переписи населения 1989 г. М.: «Финансы и статистика», 1990.

Булатова Е. А. Принципы ознакомления с удмуртским языком и культурой в детских садах Удмуртии // Письма в Эмиссия.Оффлайн. 2010. The Emissia.Offline Letters. Электронное научное издание (научно-педагогический интернет-журнал). 2010.

Васильева Г. К. История и перспективы развития национального образования в Удмуртской Республике. Дис. ... канд. пед. наук, 13.00.01. Ижевск, 2006.

Васильева О. И. Воронцов В. С. Национальная школа в Удмуртии: история и современность // Вестник Удмуртского университета. Серия История и филология, Том 25 № 4 (2015). С. 111–127.

Владыкин В. Е., Христолюбова Л. С. Этнография удмуртов. Ижевск: Удмуртия, 1997.

Власова Т. А. Изучение родного языка в сельских школах Удмуртской Республики // Материалы V Всероссийского социологического конгресса. Российское общество социологов. М.: Российское общество социологов, 2016.

Воронцов В. С., Черниенко Д. А. Состояние и перспективы этнокультурного образования в Удмуртии (по материалам социологического исследования) [Электронный ресурс] // Научное обозрение: электрон. журн. 2017. № 4.

Едыгарова С. В. Об основных разновидностях современного удмуртского языка // Ежегодник финно-угорских исследований. 2013 (а). Т. 3. С. 7–18.

Едыгарова С. О социальном статусе современных пермских диалектов // Материалы конференции «Вопросы диалектологии и полевые исследования: традиции и перспективы»: Сборник научных статей международной научной конференции. Сыктывкар, 2013 (б). С. 53–58.

Едыгарова С. Мед кылдоз кужмо тулкым [О ревитализации удмуртского языка] // Удмурт дунне, 17.5.2013. <http://udmdunne.ru/2013/05/kuzhmo-tulkym/>

Едыгарова С. Этнический идентитет и использование удмуртского языка // Современное удмуртоведение в контексте компаративистики, контактологии и типологии языков: Сборник статей. Ижевск-Будапешт: Удмуртский университет, 2015. С. 223–228.

Каракулов Б. И. О необходимости разграничения форм существования языка в связи с обучением литературному языку // Узловые проблемы современного финно-угроведения. Йошкар-Ола, 1995. С. 327–328.

Каракулов Б. И. К вопросу о сущности литературного языка и его региональных вариантах // Вестник Удмуртского университета. История и филология. 2013. Вып. 2. С. 159–165.

Кельмаков В. К. Вехи истории удмуртского языковедения. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2011.

Кельмаков В. К. Очерки истории удмуртского литературного языка: Учеб. пособие. Ижевск: Изд. дом «Удмуртский университет», 2008.

Кельмаков В. К. Краткий курс удмурткой диалектологии. Введение. Фонетика. Морфология. Диалектные тексты. Библиография. Ижевск: Изд-во Удмуртского ун-та, 1998.

Кондрашкина Е. А. Языковая ситуация у финно-угорских народов Поволжья. // Социолингвистические проблемы в разных регионах мира. М., 1996.

Кондрашкина Е. А. Проблемы функционирования удмуртского языка в Удмуртской Республике и за ее пределами. // Решение национально-языковых вопросов в современном мире. Страны СНГ и Балтии. М., 2010.

Кондрашкина Е. А. Удмуртская диаспора в регионах Урало-Поволжья // Язык и социум. Материалы Межрегиональной научно-практической конференции, посвященной Дню марийской письменности, Йошкар-Ола, 2015. С.15–18.

Кондрашкина Е. А. Удмуртский язык // Язык и общество. Энциклопедия. М.: Азбуковник, 2016.

Корепанова Т. Л. Использование удмуртского языка при опубликовании законов и иных нормативных правовых актов органов государственной власти Удмуртской Республики // Вестник Удмуртского университета. Серия Экономика и право. 2015. Т. 25, вып. 1. С. 170–173.

Коротич С. А., Мандрикова Г. М. Правовой и функциональный статус языков РФ // Экология языка и коммуникативная практика. 2017. № 3. С. 13–29. http://ecoling.sfu-kras.ru/?page_id=37&lang=ru

Максимов С. А. Самоназвания удмуртов и бесермян, их варианты, названия соседних народов в языке удмуртов и бесермян // Linguistica Uralica. 2008. Т. 44, № 2. С. 108–118.

Максимов С. А. Возможности и пути обогащения литературного языка лексикой маргинальных диалектов (на примере удмуртского языка) // Ежегодник финно-угорских исследований. 2014. Т. 5. С. 92–101.

Насибуллин Р. Ш., Максимов С. А., Игушев Е. А., Аксёнова О. П. Сравнительный словарь пермских языков. Сыктывкар: СыктГУ, 2004.

Напольских В. В. Бисермины // О бесермянах. Сборник статей / Сост. и отв. ред. Г. К. Шкляев. Ижевск: УдмИИЯЛ УрО РАН, 1997.

Народность и родной язык населения СССР. Всесоюзная перепись населения 17 декабря 1926 г. М.: ЦСУ СССР, 1928.

Насибуллин Р. Ш. Удмуртские диалекты – идеальный объект для лингвогеографических исследований // Studia geographiam linguarum pertinentia. Eesti keele instituudi toimetused, 6. Tallinn, 2000.

Насибуллин Р. Ш. Историко-хронологический словарь русских заимствований в удмуртском языке (дооктябрьский период) (1711 — первая половина 1918 гг.). Т. 1–20. Ижевск.

Никольский Е. В. Специфика удмуртского политеизма: первобытная религия и инородные влияния //Церковно-исторический альманах ΧΡΟΝΟΣ. Минск, 2017. № 4. С. 9–36.

Пишлёгер К. Бесермяне в Интернете: социальные сети как шанс для сохранения родного языка // Проблемы этнокультурного взаимодействия в Урало-Поволжье: история и современность. Самара, 2013. 216–219.

Пишлёгер К. Удмуртский язык в социальной сети «ВКонтакте»: квантитавные и (возможные) квалитативные исследования // Электронная письменность народов РФ: опыт, проблемы и перспективы. Сборник материалов Международной научной конференции, 16–17 марта 2017 г. Сыктывкар. Сыктывкар, 2017. С. 154–163.

Попова Е. В. Семейные обычаи и обряды бесермян (конец XIX — 90-е годы XX вв.) Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1998.

Попова Е. В. Календарные обряды бесермян. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2004.

Попова Е. В. Современные процессы межэтнического и межкультурного взаимодействия у удмуртов – жителей смешанных селений // Опыт взаимодействия и взаимной адаптации в этнически смешанных селениях Урало-Поволжья. Сб. статей. М.: ИЭА РАН, 2009. С. 132–160.

Попова Е. В. Удмурты в этнически смешанных селениях Урало-Поволжья: опыт соседства // Этнографическое обозрение. 2010. № 7. С. 66–80.

Попова Е. В. Культовые памятники и сакральные объекты бесермян. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2011.

Садиков Р. Р. Финно-угорские народы республики Башкортостан. Уфа: Первая типография, 2016.

Сафин Ф. Г., Мухтасарова Э. А, Халиулина А. И. Школьное образование как фактор сохранения родного языка в многонациональном регионе (на примере обучения на удмуртском языке в Башкортостане) // Ежегодник финно-угорских исследований. Том 14. Вып. 1. Ижевск. С. 14–25.

Сахарных Д. Названия удмуртов: Происхождение и семантика. Справка v. 1.0. Удмуртский научно-культурной информационный портал «Удмуртология» www.udmurt.info.

Сахарных Д. М. Из истории удмуртской письменности // Актуальные проблемы современной России. Сб. научных работ. Вып. 2. Ижевск, Издательский дом «Удмуртский университет», 2003. С. 326–334.

Сахарных Д. М. О периодизации истории удмуртской письменности // Седьмая научно-практическая конференция преподавателей и сотрудников УдГУ, посвящённая 245-летию г. Ижевска. Материалы конференции. Часть 1. Ижевск, 2005. С.63–65;

Социально-демографический портрет России: по итогам всероссийской переписи населения 2010 года. Москва: ИИЦ Статистика России, 2012.

Справка о положении удмуртского языка в Удмуртской Республике (данные 2018 года). Доступна на сайте сообщества Удмуртлык. https://vk.com/wall-644235_46366

Тараканов И. В. Иноязычная лексика в современном удмуртском языке. Ижевск, 1981.

Тараканов И. В. Заимствованная лексика в удмуртском языке: Удмуртско-тюркские языковые контакты. Ижевск: Удмуртия, 1982.

Тараканов И. В. Удмуртско-тюркские языковые контакты: Теория и словарь. Ижевск: Изд.-во «Удм. ун-т», 1995.

Тараканов И. В. Удмуртский язык: становление и развитие. Ижевск: Удмуртия, 2007.

Тараканов И. В. К истории изучения удмуртско-тюркских языковых контактов // Вестник Удмуртского университета. 2012. Вып. 2. Ижевск. С. 23–31.

Тихомиров М. Н. Бесермяне в русских источниках // Исследования по отечественному источниковедению. М.-Л., 1964. Труды Ленинградского отделения института истории АН СССР. Т. 7.

Торохова Е. А. О языковой политике в Удмуртской Республике // Вестник Удмуртского университета. Серия 5. История и филология. Вып. 2. Ижевск, 2012. С.152–158.

Трошин А., Сельченкова М. Удмуртский язык // Письменные языки мира. Языки Российской Федерации. Социолингвистическая энциклопедия. Книга I. М., 2000. С. 501–520.

Удмуртский язык в образовательной системе Удмуртской Республики Российской Федерации / Составитель – Денисов В. Европейский исследовательский центр по вопросам многоязычия и обучения языкам Меркатор, 2019. https://www.mercator-research.eu/fileadmin/mercator/documents/regional_dossiers/udmurt_in_russia_russian.pdf.

Ураськина Н. И. Изучение родного (удмуртского) языка в школе в условиях современной языковой политики: проблемы и решения // Финно-угорский мир в полиэтничном пространстве России: культурное наследие и новые вызовы. Сборник статей по материалам VI Всероссийской научной конференции финно-угроведов. Ижевск, 2019. С. 277–281.

Федина М. С. Финно-угорские языки РФ в электронном информационном пространстве: опыт, проблемы и перспективы // Финно-угорский мир, 2016. № 3. С. 111–121.

Шабаев Ю. П., Денисенко В. Н., Шилов Н. В. Языковая политика в регионах проживания финно-угорских народов российской федерации: поиск модели // Регионология. 2009. №2. http://www.regionsar.ru/en/node/346

Шеда-Зорина И. М. Удмуртская диаспора в субъектах федерации различного типа (на примере удмуртов Пермской и Кировской областей, Республик Башкортостан, Татарстан и Марий Эл. Канд. дисс. ист. наук. Ижевск, УИИЯЛ УрО РАН, 2007. http://docplayer.ru/32604261-Sheda-zorina-irina-mihaylovna.html

Шкляев Г. К. Бесермяне. Опыт этностатистического исследования // Шкляев Г. К. (отв. ред.). О бесермянах. Ижевск: Удмуртский институт истории, языка и литературы УрО РАН, 1997. С. 110–120.

Шутова Н. И. Дерево в традиционном удмуртском мировоззрении // Ежегодник финно-угорских исследований. 2011. № 2. 56–71.

Шутова Н. И. Этнотерриториальные группы удмуртов: обряды и верования северных удмуртов. Ижевск: УдмФИЦ УрО РАН, 2018.

 

Arkhangelskiy T. Corpora of social media in minority Uralic languages. In: Proceedings of the Fifth Workshop on Computational Linguistics for Uralic Languages. Tartu, 2019. Pp. 125–140.

Edygarova S. (forthcoming). Ideological background of language change in Permian communities. In: D. Forker, L. Grenoble (eds.) Language contact in the territory of the former Soviet Union. Studies in Language and Society. Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins.

Edygarova S. Standard language ideology and minority languages: the case of the Permian languages. In: J. Saarikivi, R. Toivanen (eds.) Language Genocide or Superdiversity: New and Old language diversities. Multilingual mutters. 2016. Pp. 346-389.

Edygarova S. The varieties of the modern Udmurt language. In: Finnisch-Ugrische Forschungen. 2014. 62. Pp. 376–398.

Pischlöger Ch. 2014. Udmurtness in Web 2.0: Urban Udmurts Resisting Language Shift. In: Finnisch-Ugrische Mitteilungen 38. Pp. 143–161.

Salánki Zs. 2007. The present-day situation of the Udmurt language. Theses of PhD dissertation. Budapest: Eötvös Loránd University.

Salánki Zs. 2015. The bilingualism of Finno-Ugric language speakers in the Volga Federal district. In: Stolz, Christel (ed.), Language Empires in Comparative Perspective. Berlin, München & Boston: Walter de Gruyter. Pp. 237–265

Shirobokova L. 2011. Az udmurt-orosz kétnyelvűség (Udmurt Köztársaság, Sarkan járás, Muvyr község) [Udmurt-Russian bilingualism (Udmurt Republic, Šarkan region, Muvyr village)]. PhD thesis. Budapest: Eötvös Loránd University.

 

Официальный сайт главы УР и правительства УР udmurt.ru

Веб-сайт Министерства национальной политики УР http://www.minnac.ru/minnac/info/udmurty.html

Веб-сайт Министерства образования и науки УР https://udmedu.ru/

Веб-сайт Министерства просвещения https://edu.gov.ru/

Веб-сайт Вордшуд https://vorshud.unatlib.ru/

Удмуртский научно-культурный информационный портал udmurt.info

Полевые данные (Удмуртская Республика, Юкаменский район, д. Шамардан).

Устные консультации: Т. А. Архангельский, Н. В. Егорова, В. А. Иванов, Л. Л. Панкова, М. С. Панкова и Д. А. Сапарова.

Текст "Волк"

Текст "Сбор грибов"