Уссурийский нанайский грамматический очерк

К изменяемым частям речи относятся имя, местоимение, числительное, глагол. Формы пространственных наречий скорее следует анализировать как словообразование, а не словоизменение.

Для парадигмы всех изменяемых частей речи актуально различие единственного и множественного числа, формы лица (деятеля и обладателя). Имя, числительное и местоимение различают падежные формы (наборы форм несколько различаются). Финитный глагол в настоящем и неперфективном прошедшем времени индикатив ‒ особенным образом оформленные причастия, другие финитные формы индикатива в функции причастий никогда не употребляются. В сочетании с другой (именной) серией личных показателей или вовсе без них причастие изменяется по падежам также как имя.

Категория грамматического рода отсутствует. Категория одушевлённости носит скорее лексический характер.

Характерной особенностью служебных морфем является соблюдение правил сингармонизма ‒ после основы с гласными серии Yin возможны то лько гласные серии Yin в служебных морфемах, то же справедливо для сочетаемости служебных морфем с основами с гласными серии Yang. В таких случаях принято давать морфофонологическую запись, при которой альтернанты морфофонологических гласных отображаются как одна заглавная буква. Основные морфофонемы:
Å – в серии Yin реализуется как /ɜ/, в серии Yang реализуется как /ɑ/, в серии Yang после /ɔ/ реализуется как /ɔ/, в серии Yang после /ɔː/ реализуется как /ɑ/;
Åː – в серии Yin реализуется как /ɜː/, в серии Yang реализуется как /ɑː/, в серии Yang после /ɔ/ реализуется как /ɔː/, в серии Yang после /ɔː/ реализуется как /ɑː/;
A – в серии Yin реализуется как /ɜ/, в серии Yang реализуется как /ɑ/, в серии Yang после /ɔ/ реализуется как /ɑ/, в серии Yang после /ɔː/ реализуется как /ɑ/;
U – в серии Yin реализуется как /u/, в серии Yang реализуется как /ʊ/;
Uː – в серии Yin реализуется как /u/, в серии Yang реализуется как /ʊː/;
I – в серии Yin реализуется как /i/, в серии Yang реализуется как /ɪ/; 
Iː – в серии Yin реализуется как /iː/, в серии Yang реализуется как /ɪː/.

Начальные звонкие окклюзивные согласные служебных морфем оглушаются, когда присоединяются к основе с исходом на глухой шумный. Конечный //p// основы ведёт себя обратным образом, ср.

Словоформа глагола и имени представляет из себя корень, за которым следует около 27 позиций для служебных морфем (не считая энклитик). Префиксации нет, нет редупликации с грамматическим значением.

 

Имя.

В зависимости от конца основы единственного числа имена относятся к следующим типам склонения:

I ‒ основы с исходом на гласный;

II ‒ основы с исходом на этимологический *-n, отпавший в форме основного падежа, но проявляющийся при словоизменении в виде носового того же места образования, что и последующий шумный согласный, принадлежность к этому типу будет маркироваться путём добавления графемы ⟨N⟩ в конце слова;

III ‒ основы с исходом на /l/, /ɡ/, некоторые основы с исходм на /rV/.

Принадлежность к склонению определяет выбор алломорфа падежного и притяжательного показателя, а тип образования множественного числа приписан к основам по лексическому принципу.

 

Конечный *r, сохраняющийся в среднамурском нанайском, утерян, все такие лексемы в синхронном состоянии кончаются на гласную. Часть лексем полностью перешл из III склонения в I.

Диагностическими для определения типа склонения являются формы аккузатива и пролатива. Проблема выбора типа склонения не ограничивается тем, что осноной падеж имён I и II склонений совпадают, под воздействием соседних языков в уссурийском нанайском так же действовала тенденция к устранению склонений II, III как таковых. По этой причине все имена II склонения могут образовывать падежные формы по модели I склонения, то же справедливо в III склонении для имён с исходом на /ɡ/, а имена с исходом на /l/ как правило не отбрасывают конечный согласный основы, а наоборот наращивают после него гласный нижнего подъёма. Вся эта информация может быть проиллюстрирована следующими примерами:

Существует также группа существительных с нерегулярным словоизменением, в неё входят термины родства. Эти лексемы не только оформляют множественное число уникальным образом, но и имеют чередования согласных в корне при образовании косвенных падежей единственного числа и форм обладания, ср.:

Посессивность: словоизменение и словообразование.

Формы обладания различают два числа, три лица обладателя, а также возвратность. Алломорфы показателей словизменительной посессивности следующие:

Показатель посессивности всегда занимает позицию после показателя падежа. Постановка показателя посессивности в конце словоформы типична для тунгусских языков, но типологически отличает их, напр., от тюркских.

Помимо словоизменительной категории посессивности есть отдельная словообразовательная. Семантическая разница следующая: описанная выше словоизменительная посессивность обозначает отношения между частями целого:

потому ещё называется «прямой посессивностью»;
формы, образованные от главного имени словосочетания при помощью суффикса //ɴɡI//, будут обозначать то, что названное лицо обладает каким-либо сторонним предметом, ср.

поэтому эти формы назвают также «косвенной принадлежностью».

Также возможна обратная стратегия маркирования, когда показатель //ɴɡI// присоединяется к объекту обладания, в этом случае //ɴɡI//обязательно сочетается с показателями «прямой посессивности», ср.

Ещё одной словообразовательной категорией являются прилагательные обладания с суффиксом //kU//, они обозначают, что реалия, обозначаемая мотивирующей основой, есть у кого-либо, ср.

Падеж.

Система падежей расходится между простым склонением и склонением имени, отягощённым маркером посессивности ‒ во втором случае различается дополнительный падеж дезигнатив (назначительный, «(сделать) Х своим»).
Различаются аккузатив, инструменталис, датив-локатив, директив, локатив-эссив.
Маркеры косвенных падежей (с учётом алломорфов конца основы, если они не тривиальны): 

  В плане терминологии наиболее вариативна традиция в отношении основного падежа ‒ он может называться номинативом, основным или абсолютивом. Здесь в глоссировке мы будем придерживаться третьего подхода, который, однако, не означает наличия в нанайском языке эргативной стратегии кодировки актантов.

Посессивное склонение с маркером 1SG только факультатив различает формы основного падежа и аккузатива. Само наличие аккузатива в этом случае ‒ недавняя инновация, поскольку для всех родственных языков характерен запрет на последовательность //-BV-BV-#//.

Сравнительная степень существительного не описана. К падежным формам не относится компаратив //dU//, который присоединяется после показателей обладания, что не характерно для падежей, ср.

Местоимение.

Личные, возвратные, указательные, вопросительные местоимения имеют те же категории, что и имя (но не различают грамматического числа). Категорий дейксиса только две ‒ дистальный и проксимальный. Указательные местоимения и вопросительное местоимение ‘что’ могут вербализоваться (т.н. местоглаголия).

Наиболее ярки отличия в склонении возвратных местоимений, ср. формы локтива, директива и аккузатива у лексемы /uθiN/ ‘огород’, личных местоимений ‘1SG’, ‘2PL’, ‘3SG’, ‘3PL’ и возвратных местоимений:

Как можно видеть, употребляются два разные показателя аккузатива, при этом ‘3SG’, ‘3PL’ и возвратные местоимения в косвенных формах всегда употребляются с посессивными маркерами.
На момент начала наблюдений ряд личных местоимений также обладал особыми притяжательными формами такого типа, которые иногда считают формами родитительного падежа, образуются этти формы от косвенной основы местоимения. Поскольку такими же формами обладают возвратные местоимения, но морфологически они оформляются иначе, сложно говорить о том, что перед нами падежная форма.

К концу периода наблюдений вместо притяжательных форм употреблялись формы основного падежа личных местоимений, сохранялись только возвратные формы /ɱɜnɜ~ɱɜn/.

Глагол.

Принадлежность глагола к классу спряжения обычно описывается как определяемая фонетическими признаками с единичными исключениями ‒ «неправильными глаголами». По нашему представлению, она скорее является сильно упростившимся делением глаголов по выбору одного из четырёх показателей настоящего времени ‒ *j, *rA, *dA, *sI. Однако эти показатели синхронно не могут рассматриваться как маркеры настоящего времени, поскольку употребляются при образовании многих других форм, напр. пассивного причастия прошедшего времени, особенно у *dA глаголов класса, ср. следующие случаи. От основ II типа спряжения (*rA-глаголы) причастные формы образуются простым добавлением необходимых суффиксов:

То же справедливо для V типа:

Но в III тепе возможно использование не только чистой основы, но и той основы, которая этимологически образовывала причастие и финитные формы настоящего времени:

Аналогично ведут себя основы IV типа:

И по этим же правилам оформляются финитные формы прошедшего времени.

Также в современном состоянии глаголы *rA, *dA классов образуют многие формы посредством присоединения после показателя класса регулярного показателя PRAES *j. На уровне перехода от морфофонологической оболочки словоформы к реальной фонологической старая гласная суффикса причастия и *j подвергаются стяжению. Очевидно, под влиянием среднеамурского нанайского синхронно существуют не просто формы со стяжённой гласной, но также с аффрикатой на месте *d, ср. следующие случаи свободной вариативности:

Аналогично ведут себя основы IV типа:

Глаголы делятся на типы спряжения по следующим параметрам:

I ‒ основы с конечным кратким гласным (в основном многосложные основы) 
II ‒ основы с конечным долгим монофтонгом, дифтонгом или кластером гласных
III ‒ основы с концом основы на согласный: n, r, l, ɸ, в т.ч. производные основы
IV ‒ три глагола: ‘дать’ ɡɑ-, ‘стать’ ɔ-, ‘прийти’ ǯi- 
V – копула ‘быть’ bi- 
VI – глаголы этимологического склонения на *-sI-, у которых прежний маркер класса синхронно может сращиваться с корнем, приводя к их переходу в I класс, а может всё ещё выполнять свои прежние функции, наиболее часто употребляемые: ‘идти’ ɸʊl-θɪ-, ‘быть больным; болеть (о части тела, ране)’ ɜnu-θi-~ɜɴ-θi-, ‘кипятить, кипеть’ ɸuj-θi-, ‘стоять’ ɪlɪ-θɪ-; сюда же относятся формы отрицательного спряжения с суффиксом //-A(-θI-)//.

Финитность‒нефинитность

К финитным глагольным формам относятся формы императива (гортатив, императив в узком смысле, а также оптатив, в котором различаются формы настоящего и будущего времени), формы индикатива (в простом и возможном будушем времени ‒ особенным образом маркированные личные формы причастий), конъюнктива. В зависимых клаузах могут употребляться только нефинитные формы ‒ деепричастия и причастия. Набор их личных форм отличается от набора финитных: некоторые разряды деепричастией не имеют маркера лица в 3SG, а вместо маркера лица в 3PL используется непродуктивный именной показатель множественности //l//.

Нефинитные формы

Перечень нефинитных форм. Причастия:

Деепричастия:
одновременного действия
последующего действия
предшествующего действия 
предшествующего моментального действия
предшествующего длительного действия
условия
предела.

Супин (с маркером //-ɡU-//).
Конъюнктив.

Активные причастия оформляются теми же суффиксами, что и финитные формы глагола, после показателя времи к причастию присоединяется суффикс //-n// (в спряжнии I только в прошедшем времени, в спряжениях II‒IV всегда, никогда в спряжениях V‒VI), благодаря чему их падежные и посессивные формы образуются по II склонению. 
Пассивное причастие настоящего времени оформляется суффиксом //BU//, добавлением особого суффикса //ʜÅ// от него образуется пассивное причастие прошлого времени.

Личное маркирование финитных форм.

Набор показателей лица несколько отличен от набора, применяемого в именном словоизменении, эксплицируем разницу:

Время.

Здесь, как и во многих других случаях, набор маркеров разнится по разным классам спряжения, нередко маркер, который обычно называют «показателем настоящего времени», выступает во множестве других форм (будущее, императив, деепричастия, супин, субъюнктив, конънктив), что заставляет считать его показателем глагольного класса.

Прилагательные.

Прилагательные делятся на два типа: именные и глагольные. 
Именные прилагательные не согласуются с определяемым в числе и падеже. Образуют две степени сравнения ‒ собственно сравнительную с суффиксом //lA(ː)// и «выделительную» с суффиксом //ǯIɱA//. Фрмы сравнительной степени функционально являются наречиями ‒ выполняют только предикативную и адвербиальную роли, эталон сравнения при этом оформляется именным компаративом или показателям экватива (‘такой же как Х’).
Выделительные формы могут употреблятся и как предикаты, и как атрибуты имени. Носят значение ‘тот, который Х’, могут выступать в роли сравнительной степени, если употребляются в контекстах тип ‘самый X из всех Y’. Превосходная степень отсутствует, соответствующее значение передаётся аналитически по средством сочетания позитивной степени прилагательного с наречиями со значением ‘очень’, ‘совсем’.

Словообразование именных прилагательных довольно разнообразно, существуют как деноминальные, так и девербальные модели, ср.

При этом, исконная модель деноминального образования с суффиксом //wlI// вытеснена заимствованной из маньчжурского моделью образования с суффиксом //ɴɡÅ//,

Названия народностей, территориальных групп, половозрастных групп образовывать прилагательные не способны, вместо этого они выступают в основном падеже в препозиции к определяемому имени.

Категория глагольных прилагательных выделяется условно. Формльно это сочетания служебного глагола и т.н. «образного слова» (звукоподражания или исторического деепричастия). Однако не все «образные слова» способны сочетаться с полнозначными глаголами, что и позволяет выделить их в особую функциональную группу, ср.

при 

Благодаря своей аналитической структуре, «глагольные прилагательные» способны выражать многие формы, которые не свойственны синтетическим глагольным прилагательным других семей ареала (юкагирской, нивхской, японической, кореанической).