Тантынский даргинский

Phonetics

Система гласных:

i u, uˤ

e, eˤ a, aˤ

Как и в других даргинских языках, представлена система из четырых основных гласных. На произношение гласных накладывается просодический признак фарингализации. Фарингализация может быть как автоматической (возникать в соседстве с эмфатическими ларингалами), так и смыслоразличительной. В тантынском диалекте она распространяется на гласные a, u, е: laˁp ‘ухо’, qʼ˳aˁl ‘корова’, uˁli ‘глаз’, ʕeˁrcːi ‘метка на ухе овцы’, deˁrq˳ ‘хлев’, weˁral ‘семь’.

Система согласных:

  b p pː p’ m, w

  d t tː t’ c cː cʼ z s sː n, l, r

ž š šː j

  g k kː k’ č čː čʼ (ɣ) x xː

q qː qʼ ʁ χ χː

ʡ ħ ʕ

ʔ h

Особенность системы согласных – наличие звонкого фрикативного ларингала ʕ, который отсутствует не только в литературном языке, но и в большинстве диалектов.

В тантынском диалекте имеется динамическое ударение, которое может стоять на морфемах разных типов. Некоторые морфемы (например, суффиксы множественного числа существительных, прохибитивный префикс ma-) притягивают ударение. Ударение часто используется в грамматических целях в системе глагола.

Фонетические процессы: дегеминация (замена геминированного согласного на аналогичный простой в позиции перед другим согласным и в конце слова), оглушение (два звонких смычных в позиции между гласными реализуются как один геминированный), автоматическая фарингализация гласных после эмфатических ларингалов (ср. ħaˁka 'тулуп, шуба'; ʡaˁmuli 'гвоздь (подковный)’; burʡaˁla 'развалины').

Morphology

Тантынский, как и другие даргинские языки, отличается хорошо развитой, преимущественно агглютинативной морфологией. 

Части речи могут выделяться как на чисто морфологических основаниях, так и с учетом синтаксических свойств словоформ. 

Морфологические критерии позволяют выделить существительные, прилагательные, числительные, локативы и наречия. Традиционно к этим классам добавляются местоимения, а локативы рассматриваются как подкласс наречий.

Существительные принадлежат тому или иному именному классу (роду), изменяются по числам, имеют формы грамматических падежей и локативные формы. Как и в других даргинских идиомах, в тантынском выделяется три класса в единственном числе – мужской, женский и неличный; во множественном числе противопоставление мужского и женского класса отсутствует, имеются только личный и неличный классы. Однако к ним добавляется особый класс для именных групп 1го и 2го лица множественного числа. Особенность тантынской системы классов – почти идеально семантический характер. К личным классам могут относиться только обозначения людей и высших существ. В частности, если референтом некоторой ИГ могут быть и мужчины, и женщины, то согласование осуществляется в референту конкретной ИГ.

Для словоизменения существительных характерно противопоставление прямой и косвенной основы. Прямая основа совпадает с формой абсолютива, косвенная (в единственном числе) – с формой эргатива. Большинство падежных форм образуется от косвенной основы, однако генитив, а у части имен и ряд других форм – от прямой. Тантынский имеет следующие грамматические падежи: абсолютив, эргатив, генитив, датив, комитатив, адвербиалис. Атнтынский обладает униклаьно богатой, хотя и достаточно просто устроенной системой локативных форм, которые выражают три грамматические категории: локализации, ориентации и направления. Например, в словоформе dubur-li-ja-r-ka ‘с горы вверх’ имеется корень dubur, показатель косвенной основы -li, показатель локализации ‘на’ -ja, показатель элативной ориентации -r и показатель направления ‘вниз’ -ka. Существительные, как правило, выступают в позиции глагольного аргумента, адъюнкта, в сочетании с предикативными показателями они могут образовывать именное сказуемое.

Прилагательные употребляются в полной и краткой форме. Краткие прилагательные не имеют никаких форм словоизменения (за исключением классного согласования у некоторых из них). Полные прилагательные факультативно согласуются с вершиной по числу, а в тех случаях, когда располагаются после именной вершины или вовсе не имеют вершины – то изменяются по падежам, аналогично существительным. 

Числительные имеют несколько разрядов, существенно различающихся по своим синтаксическим свойствам. Количественные числительные сходны с прилагательными, однако не имеют форм согласования по числу.

Прилагательные и числительные выступают в роли именных атрибутов, могут употребляться в аргументных позициях без именной вершины, а в сочетании с предикативными показателями могут выступать в роли именного сказуемого.

Глаголы имеют целый ряд присущих только им грамматических категорий. Прежде всего это категория вида, которая выражается выбором одного из двух словарных вариантов глагольного корня. Только глаголу свойственны категории наклонения, времени, аспекта и эвиденциальности (эти категории выражаются различными средствами, включая выбор производной основы, суффиксы, сочетаемость с тем или иным предикативным показателем. Глаголы имеют категорию лица (точнее, лично-числового согласования), которая в части форм выражается суффиксально. Категория числа у глаголов частично встроена в категорию лично-числового согласования, но иногда выражается отдельным суффиксальным показателем. Часть глагольных форм морфологически выражает категорию переходности и соотношение лиц А-аргумента и P-аргумента (инверсив). Наконец, глаголу свойственна категория полярности, которая выражается несколькими способами (префиксы и вспомогательные элементы).

Принадлежность лексической единицы к классу глаголов, помимо прочего, маркируется особой фонемной структурой ее корня: VC и ꞊VC; VRC и ꞊VRC; RVC, где C – согласная (кроме сонорных),  R – согласная из группы {r, l, m, š, b}, V –  любая гласная, ‘꞊’ – позиция классного показателя.

Возьмем, например, корень тантынского глагола ‘(с)делать’. Как и абсолютное большинство глагольных корней, он представлен в двух видовых вариантах – ꞊arq’- (совершенный вид) и ꞊irq’- (несовершенный вид), причем оба видовых варианта соответствуют одной из стандартных моделей глагольного корня ꞊VRC. От этого корня образуются: основа претерита обоих видов b꞊arq’-ib (СВ) и b꞊irq’-ib (НСВ), от которой далее образуются полные причастия, простые и специализированные деепричастия; основа потенциалиса b꞊irq’-an (только несовершенный вид; эта форма совпадает с формой потенциального причастия); основа дуратива b꞊irq’-a (только несовершенный вид; от этой формы образуются хабитуальные формы); основа оптатива b꞊arq’-ab (СВ) и b꞊irq’-ab (НСВ); формы будущего времени b꞊irq’-i-d, b꞊irq’-i-t, b꞊irq’-u-d, b꞊irq’-u-t, b꞊irq’-u и т.д., а также условное наклонение, уступительные формы, конъюнктив и проч.

Глаголы в даргинских диалектах, включая тантынский, образуют чрезвычайно сложные, разветвленные парадигмы, включающие несколько подпарадигм (репрезентаций). Как морфологические, так и синтаксические функции глагольных форм различны для различных репрезентаций глагола. Наиболее полно собственно глагольные свойства проявляют синтетические финитные формы глаголов – только они способны занимать позицию вершины независимого предложения без поддержки предикативных показателей. Кроме того, финитные формы выражают максимальное количество морфологических категорий глагола.

Локативами мы назвали лексические единицы, которые могут выступать как в качестве наречий с пространственным значением, так и в качестве послелогов. Эти слова изменяются по категориям ориентации и направления, которые свойственны также существительным, например: sala ‘вперед’, sala꞊b ‘впереди’, sala-r ‘спереди (движение)’.

Помимо локативов, выделяются нелокативные наречия, большая часть которых образована от корней прилагательных

К числу служебных слов можно отнести несколько закрытых классов лексических единиц: союзы, цитативный показатель, предикативные и прочие частицы.

Syntax

Базовый порядок слов, как и в других нахско-дагестанских языках, – SVO. Тантынский – язык левого ветвления, порядок слов свободный. 

Язык морфологически эргативный, хотя не все синтаксические процессы устроены по эргативной модели.

Помимо непереходных и переходных клауз, как и в других нахско-дагестанских языках, представлены так называемые аффективные клаузы с экспериенциальным предикатом. Экспериенцер оформляется дательным падежом. 

Как и в других даргинских языках, в тантынском есть согласование по именному классу. Классное согласование является характеристикой скорее отдельных лексем, чем целых классов слов, хотя слова разных лексических классов в разной степени склонны быть мишенью согласования. Показатели классного согласования представлены в большинстве глагольных корней, в некоторых прилагательных и местоимениях, в связках, и т. д., а также во всех формах эссивной ориентации существительных и локативов. Глаголы всегда согласуются с абсолютивным аргументом той же клаузы (то есть по эргативной модели), в то время как для связок и эссивных обстоятельств допустим также контроль со стороны подлежащего в эргативе или дативе.

Особенность языков даргинской группы – наличие согласования по лицу. В тантынском диалекте правила личного согласования совпадают с правилами даргинского литературного языка: в непереходной клаузе согласование контролирует абсолютивный аргумент, а в переходной или аффективной – один из двух ядерных аргументов по следующему правилу: если один из ядерных аргументов 1го или 2го лица, а другой – 3го лица, то контролером является аргумент 1го/2го лица, если же оба ядерных аргумента 1го или 2го лица, то контролером является абсолютивная ИГ.

Придаточные предложения, как правило, оформляются нефинитной формой глагола. Сентенциальные актанты может возглавлять инфинитив, отглагольное имя (масдар) или, реже, деепричастие. Для относительных предложений единственная стратегия – причастная. Наконец, обстоятельственные предложения могут возглавляться разнообразными формами, среди которых многочисленные специализированные деепричастия, формы условного и уступительного наклонения, инфинитив в сочетании с целевым показателем. Единственный вид зависимых предложений, возглавляемых финитными формами – конструкции, передающие чужую речь.

Vocabulary

Поскольку тантынский используется исключительно как разговорный бытовой язык, с нем отсутствует лексика, нехарактерная для этого речевого регистра. В то же время следует отметить большое число лексем, связанных с традиционными видами хозяйства, включая земледелие, животноводство и ремесло (с том числе строительство).

Как и в других даргинских языках, помимо исконной лексики широко представлены давнишние заимствования из арабского и персидского языков, а также ряд тюркизмов. С XIX века, а в особенности начиная с советского периода в языке растет число заимствования из русского языка.