Brief Information
Ареалом распространения сахалинско-нивхского языка является Амурский лиман, побережье Охотского моря и Татарского пролива, а также северная и южная части острова Сахалин. Исторически нивхи проживали в небольших селениях вдоль нерестовых рек и на морском побережье.
Селения, располагавшиеся на о. Сахалин, были однородны по своему составу и обычно включали представителей одного рода.
По данным Всероссийской переписи 2010 г. численность этнической группы нивхов составляет 4652 чел., а число знающих амурско-нивхский и сахалинско-нивхский языки — 198 чел. По данным за 2020 г. — 3 842 чел. и 683 чел. соответственно.
В настоящее время число компетентных носителей сахалинско-нивхского языка по оценкам исследователей составляет около 15 чел. Еще несколько десятков человек владеет языком частично или пассивно.
Сахалинский нивхский язык, на котором говорили на северном Сахалине, включает несколько локальных вариантов, которые представляют собой диалектный континуум. Исторически нивхи проживали в небольших селениях вдоль нерестовых рек и на морском побережье. На Сахалине селения были более однородны по своему составу и обычно включали представителей одного рода.
Самыми консервативными диалектами являются уже исчезнувший южно-сахалинский диалект, на котором говорила небольшая группа нивхов в районе залива Терпения, и центрально-сахалинский диалект, на котором говорят на западно-центральном побережье Сахалина и в бассейне реки Тымь. Более инновативный восточно-сахалинский диалект используется на северо-восточном побережье острова.
Название языка происходит от амурского автоэтнонима нивх, что означает «человек». На сахалинско-нивхском языке это слово произносится, как ниғвӈ. Во множественном числе оно звучит как ниғвӈгун. Более полный вариант этого эндоэтнонима включает инклюзивное местоимение 1 лица множественного числа: мин+ниғвӈгун «наши люди». В фольклорных текстах протагонистом обычно является мин+ӈафӄ «наш товарищ» – «человек из нашего народа». Современные нивхи называют свой язык ниғвӈ+дуғс «нивхское слово». Альтернативное название языка, основанное на экзоэтнониме, — гиляцкий. Гиляками (гилэкэ, гилями, гилыми), т. е. «людьми, передвигающимися при помощи парных весел на лодках», нивхов называли тунгусоязычные соседи.
Традиционно нивхи вели оседлый образ жизни, за исключением перемещений между зимними и летними селениями, которые могли располагаться на различном расстоянии друг от друга. Основными занятиями нивхов были рыболовство и морская охота. Кроме того, практиковалась охота на лесных зверей и собирательство съедобных растений. Традиционными верованиями были анимизм и в ограниченной степени — шаманизм.
Нивхский язык часто упоминается как типологически исключительный или даже уникальный язык. Он действительно во многом отличается от других языков, на которых говорят или говорили в районе Амура и на Сахалине, большинство из которых относится к тунгусо-маньчжурской группе.
- В плане фонетики выделяется исключительно развитая и компактная система консонантизма, в которой согласные максимально противопоставлены по пяти местам и семи способам артикуляции. Богатство консонантной парадигмы в основном связано с развитой системой шумных согласных, которая в ареальном контексте может быть сопоставлена по своему объему только с системой шумных в корейском языке. Среди шумных консонантов выделяется группа поствелярных согласных, включающая три смычных и два щелевых звука. В этом плане ближайшие параллели обнаруживаются только в маньчжурском языке с тремя поствелярными согласными. В нивхском языке есть также типологически редкая группа плавных согласных, которая включает не только дентальный латеральный l и постальвеолярный дрожащий r, но и глухой дрожащий r̥.
- Нивхский язык известен механизмом морфонологических чередований, который может считаться достаточно уникальными не только в ареальном, но и в общетипологическом плане. Чередования играют роль как на фонологическом, так и на синтаксическом уровнях, поскольку их наличие или отсутствие нередко служит единственным индикатором той или иной синтаксической функции. Среди языков Евразии сходное явление наблюдается только в кельтских языках.
- Префиксация, которая характерна для некоторых нивхских именных и глагольных форм, не встречается в соседних языках алтайского типа, однако она зафиксирована в айнском языке, с которым нивхский контактировал на Сахалине. Другой чертой, которая отличает нивхский язык от ближайших соседей, являются качественные глаголы, которые тем не менее широко распространены в языках тихоокеанского региона, а также типичны для корейского и японского языков.
- Демонстративы, лексика, связанная с пространственной ориентации и числовые классификаторы в той или иной степени присутствуют в большинстве языков, соседствующих с нивхским, однако только нивхский язык демонстрирует исключительно развитые системы в каждой из указанных областей.
Genealogy
Сахалинский нивхский и амурский нивхский являются близкородственными языками и образуют Амурскую (нивхскую) языковую семью. Ранее эти идиомы рассматривались в качестве единого нивхского языка, который считался изолированным и по классификации Л. Я. Шренка включался в группу палеоазиатских языков. В эту группу входит несколько несвязанных между собой родством языков, на которых говорили в северо-восточной Азии до распространения в этот регион языков тунгусо-маньчжурской семьи.
Distribution
В разделе перечислены названия населенных пунктов с указанием в скобках предполагаемого числа носителей языка (информация по пгт. Ноглики предоставлена Н. В. Санги).
Сахалинские нивхи живут достаточно компактно, будучи сосредоточенными в основном в двух населенных пунктах —пгт. Ноглики (восточно-сахалинский диалект, 8) и с. Чир-Унвд Тымовского района (центрально-сахалинский диалект, 4), а также в более мелких поселениях на западном и восточном побережье Сахалина (число носителей языка неизвестно), таких как Москальво, Рыбное, Луполово, Виахту, Трамбаус, Вал, Катангли, Рыбобаза.
Нивхские городские диаспоры сформировались на Сахалине в г. Александров-Сахалинский (0), г. Поронайск (восточно-сахалинский диалект, 2) и г. Южно-Сахалинск (восточно-сахалинский диалект, 1).
Language contacts and multilingualism
В настоящее время все нивхи свободно владеют русским языком, который для большинства членов этнической группы является первым и единственным языком коммуникации. В историческое время на Сахалине нивхи активно контактировали с уйльта, эвенками и айнами.
Сахалинские нивхи жили в основном изолированно и владели языками соседей в небольшой степени.
Language functioning
- Legal status
- Writing system
- Language standardization
- Domains of language usage
Сахалинско-нивхский язык не имеет официального статуса, но считается языком коренной малочисленной народности.
Первый алфавит сахалинского нивхского языка был создан в конце 1970-х годов, когда был поднят вопрос о развитии письменностей для языков народов Севера. В дискуссии о нивхском языке участвовали Е.А. Крейнович, Г.А. Отаина, М.Н. Пухта и В. М. Панфилов. В 1979 году В. М. Санги разработал алфавит для сахалинского нивхского языка, на основе которого Г. А. Отаина и В. М. Санги составили букварь. Впоследствии алфавит несколько раз реформировался, но основная база оставалась неизменной. Основной тенденцией было приблизить орфографию нивхского языка к русской орфографии. За прошедшие годы на алфавите были опубликованы книги для чтения и другие учебные издания, в подготовке которых помимо указанных авторов участвовали также Л. Б. Гашилова и Т. И. Паклина.
Современный алфавит сахалинского нивхского языка включает 46 букв, часть из которых используется только для написания русских заимствований. Для удобства морфологического анализа в настоящей статье йотированные гласные не используются.
А а [a] | Б б [b] | В в [v] | Г г [g] | Ӷ ӷ [ɢ] | Ғ ғ [ɣ] | Ӻ ӻ [ʁ] | Д д [d] |
Е е [je] | Ё ё [jo] | Ж ж [ʐ] | З з [z] | И и [i] | Й й [j] | К к [k] | К’ к’ [kʰ] |
Ӄ ӄ [q] | Ӄ’ ӄ [qʰ] | Л л [l] | М м [m] | Н н [n] | Ӈ ӈ [ŋ] | О о [o] | П п [p] |
П’ п’ [pʰ] | Р р [r] | Р̆р̆ [r˳] | С с [s] | Т т [t] | Т’ т’ [tʰ] | У у [u] | Ў ў [w] |
Ф ф [f] | Х х [x] | Ӽ ӽ [χ] | Ӿ ӿ [h] | Ц ц [ts] | Ч ч [cʰ] | Ш ш [ʂ] | Щ щ [ɕ:] |
ъ | Ы ы [ɨ] | ь | Э э [e] | Ю ю [ju] | Я я [ja] |
|
|
Литературного языка и наддиалектной формы не существует. Носители сахалинско-нивхского и амурско-нивхского языков без специальной подготовки практически не понимают друг друга и говорят между собой на русском языке.
Family / everyday communication
Family / everyday communication
В очень небольшой степени между представителями самого старшего поколения.
Education
Education
Дошкольное образование
В Сахалинской области ведутся занятия по нивхскому языку в детсадах в пгт. Ноглики. Язык используется и как предмет изучения, и как его средство. Существуют учебники и книги для чтения.
Начальная школа (1-4 классы)
Факультативный предмет обучения в Сахалинской области в пот. Ноглики. Ранее преподавался в с. Чир-Унвд Тымовского района. Существуют учебники и книги для чтения. Готовятся к публикации новые материалы.
Высшие учебные заведения
Преподается как предмет в Институте народов Севера в Санкт-Петербурге,
Языковые курсы для взрослых
Работают самостоятельно занимающиеся языковые группы в пгт. Ноглики.
Mass media
Culture
Culture
Используется в минимальной степени в выступлениях фольклорных ансамблей. Народный нивхский ансамбль «Кеӽ» («Чайка») образован в 1982 году в селе Чир-Унвд Тымовского района, а национальный нивхский Ансамбль «Ари ла миф» («Земля северного ветра») был создан в 1993 году при Районном доме культуры пгт. Ноглики.
Одним из самых молодых самодеятельных коллективов является ансамбль «Люди Ых миф» («Люди Сахалина»), который был создан в 2000 г. на базе этнокультурного центра с одноименным названием.
Science
Science
Два Международных симпозиума на языках коренных малочисленных народов Севера Дальнего Востока Российской Федерации (2014, 2018).
Три детско-юношеских конференции на языках коренных малочисленных народов Севера Сахалинской области «Родная речь» (2018, 2019, 2020).
Folklore
Folklore
В 1908 г. Л. Я. Штернберг опубликовал материалы по изучению гиляцкого языка и фолклора (восточно-сахалинский диалект). В втором томе грамматики В. З. Панфилова (1965) опубликованы фольклорные тексты на амурском и западно-сахалинском диалектах. В 2001 Е. Ю. Груздева и А. Б. Островский сделали предварительную публикацию фольклорных текстов, собранных Б. Пилсудким на Сахалине в конце XIX в. В 2003 г. в Сахалинском книжном издательстве вышли русские переводы этих фольклорных текстов, подготовленные А. Б. Островским. В 2010 г. под редакцией А. М. Певнова были изданы переводы нивхских мифов и сказок из архива Г. А. Отаиной. В 2013 г. вышла книга В. М. Санги «Ығмиф ӈалит во. Поселение бухты Черной земли. Эпос сахалинских нивхов».
Literature
Literature
В последние годы выпуском книг на нивхском языке активно занимается Ногликская библиотека им. В. М. Санги. Многие книги иллюстрируются детьми, проживающими в пгт. Ноглики.
Художественная литература на нивхском языке широко представлена произведениями В. М. Санги (восточно-сахалинский диалект).
Religion
Religion
Традиционные ритуалы и обряды
Ежегодно в июне на берегу залива Терпения проходит Обряд кормления духов моря в г. Поронайске. Этот древний обряд возродили в одном из родовых хозяйств в начале 90-х гг. ХХ века. Раз в четыре года проводится традиционный областной праздник народов Севера. В рамках праздника проводятся фестивали художественного творчества коренных народов. В разных регионах проводятся различные фестивали и конкурсы. На национальных праздниках показываются старинные ритуалы, проводятся соревнования по национальным видам спорта, организуются выступления художественной самодеятельности, продажа национальных изделий декоративно-прикладного искусства.
Православие
Истории из Библии на нивхском и русском языке. 2017. Перевод: Н. Г. Бессонова, (шмидтовский диалект). Издание подготовлено Миссией переводчиков Библии.
Текст
http://ebooks.east.om.org/bookdata/562.pdf
Аудио https://play.google.com/store/apps/details?id=ru.wycliffe.nivkh.biblestories&hl=en&gl=US
Legislation
Legislation
На восточно-сахалинский диалект нивхского языка переведена Всеобщая декларация прав человека. 2012. Перевод: В. М. Санги.
https://lib-nogliki.shl.muzkult.ru/media/2018/09/05/1231836069/Deklaraciya.pdf
Administrative activities
Legal proceedings
Industry
Agriculture
Agriculture
Современные нивхи довольно хорошо помнят лексику, связанную с такими традиционными видами деятельности, как рыболовство и собирательство.
Trade and service
Transport
Internet
Internet
В социальной сети «Вконтакте» в группе «При нивхах Вавилон» обсуждаются новости и информация, связанная с нивхским языком.
Dynamics of language usage
В настоящее время, за несколькими исключениями, языком владеют только представители самого старшего поколения.
Пропорция говорящих на нивхском языке в разные годы:
1897 100 %
1926 99.5 %
1959 77.1 % (большинство говорящих двуязычны)
1979 37.4 % (около 97.3 % говорят на русском языке как на родном)
1989 23.3 %
2002 9.2 %
2010 4.5 %
2020 1 %?
Переломным моментом в языковой ситуации стали 1950–60-е гг., когда была введена система школьных интернатов. В это же время началось укрупнение населенных пунктов и переселение в них людей из небольших национальных поселений и язык престал передаваться детям.
В разные периоды величина этнической группы оставалась довольно стабильной и составляла около 4500 чел. По переписи 2010 г. в России проживает 4652 нивха, однако по переписи 2020 г. — 3 842 чел.
Отношение к языку в целом позитивное. Этническое сообщество хотело бы сохранить язык.
Language structure
Phonetics
В сахалинско-нивхском языке 6 гласных и 32 согласных фонемы.
Phonetics
Система гласных одинакова в обоих нивхских языках и включает шесть гласных фонем, которые находятся в оппозиции по ряду и подъему. Артикуляционный спектр гласного ǝ варьируется от средне-верхнeго [ɘ] до верхнего [ɨ].
Таблица 1. Система гласных сахалинского нивхского языка (МФА)
Передний ряд | Средний ряд | Задний ряд | |
Верхний подъем | i | ǝ | u |
Средний подъем | e | o | |
Нижний подъем | a |
В сфере вокализма сохраняются отдельные черты гармонии гласных, характеризовавшейся противопоставлением гласным верхнего подъема i, ǝ, u гласных средне-нижнего подъема e, a, o. Одной из наиболее очевидных фонетических черт, отличающих нивхские языки друг от друга, является регулярное соответствие между гласным а в сахалинском нивхском и гласным ǝ в амурском нивхском: лағи (сах.) – лығи (амур.) «осенняя кета», таф (сах.) – тыф (амур.) «дом».
Система консонантизма достаточно сложна, особенно в области шумных согласных, которые максимально дифференцируются по пяти способам и пяти местам образования. В этой системе позицию дентального щелевого занимают звонкий и глухой постальвеолярные дрожащие. Глухой дрожащий произносится как [rʃ]. В современном языке палатальные z и s подверглись депалатализации и перешли в разряд переднеязычных согласных. Звонкие смычные развились из глухих в постназальном контексте, но по-прежнему имеют маргинальный статус.
Неназальные сонорные можно рассматривать как различные типы аппроксимантов: лабиовелярный w, дентальный латеральный l, палатальный j и фарингальный ħ. Лабиовелярный аппроксимант w имеет фонематический статус и в настоящее время противопоставлен гласному u в поствокальной позиции. Палатальный аппроксимант j не является самостоятельной фонемой, а представляет собой аллофон гласного i, который встречается в превокальной позиции в начале слова, а также в поствокальной и интервокальной позициях.
Таблица 2. Система согласных сахалинского нивхского языка (МФА)
|
|
| Лабиальные | Дентальные | Палатальные | Велярные | Поствелярные |
Шумные | Смычные | Звонкие | b | d | ɟ | g | ɢ |
Глухие | p | t | c | k | q | ||
Аспириров. | ph | th | ch | kh | qh | ||
Щелевые | Звонкие | v | r | z | ɣ | ʁ | |
Глухие | f | r̥ | s | x | χ | ||
Сонорные | Назальные | m | n | ɲ | ŋ |
| |
Аппроксиманты | w | l | j |
| ħ |
По правилам фонотаксиса в нивхских словах допускаются двухконсонантные кластеры в начале слога и трехконсонантные кластеры в конце слога: cʰχa «деньги», k’uzr̥ «росомаха», ker̥qŋ «море».
Начальные согласные слов и морфем чередуются в зависимости от конечного звука предшествующего слова или морфемы. На стыках слов чередования наблюдаются на границе определения и определяемого, а также прямого дополнения и глагольного предиката. Во всех этих случаях лексической репрезентацией начального согласного может считаться смычный звук, который представлен как щелевой в определенном фонетическом контексте. Кроме того, глухие смычные могут быть представлены своими звонкими аналогами после нестабильного носового согласного. Дентальным смычным t и tʰ соответствуют постальвеолярные дрожащие r и r̥.
Основные принципы чередований начальных согласных:
- смычные согласные чередуются со щелевыми;
- чередование происходит между согласными, которые образуются в одном месте речевого аппарата. Губные чередуются с губными, дентальные с дентальными и т. д.;
- звонкие щелевые чередуются со звонкими и глухими смычными. Глухие щелевые чередуются с аспирированными смычными;
- если первое слово (определение или дополнение) или морфема заканчивается на гласный, смычный согласный или носовой звук, то второе слово (определяемое или глагол) или морфема начинается на щелевой звук. Если первое слово или морфема заканчивается на щелевой звук, то второе слово или морфема начинается на смычный звук. Если первое слово или морфема заканчивается на нестабильный носовой согласный, который исчез в амурском нивхском, второе слово или морфема начинается на звонкий смычный.
Чередующиеся группы согласных:
- p : v : b, t : r : d, c : z : ɟ, k : ɣ : g и q : ʁ : ɢ для неаспирированных смычных;
- pʰ : f, tʰ : r̥, cʰ : s, kʰ: x и qʰ : χ для аспирированных смычных.
Таким образом, лексема или морфема, начинающаяся со смычного, может в зависимости от фонетического контекста иметь до трех реализаций, ср. варианты показателя мн. ч. -Ku: tаf-ku «дома», mu-ɣu «лодки», murŋ-gun «лошади», – а также чередования начального согласного у существительного coŋr̥ «голова»: ves coŋr̥ «голова ворона», ət zoŋr̥ «голова селезня», cʰamŋ ɟoŋr̥ «голова орла», – и у глагола rǝw- «учить»: nanӽ+tǝw- «учить старшую сестру», acik+rǝw- «учить младшего брата», eӻlŋ+dǝw- «учить ребенка».
В двусложных словах ударение, как правило, падает на первый слог. Эмфатическое ударение падает на последний слог, при этом гласный, как правило, удлиняется. Некоторые словоизменительные морфемы всегда являются ударными. К ним относятся, например, суффикс звательной формы и показатели повелительного наклонения глагола.
Morphology
Морфологический тип языка: агглютинативный с элементами аналитизма.
Morphology
Нивхский язык является полисинтетическим агглютинативным языком с отдельными чертами аналитизма, присущими в основном сахалинскому нивхскому. Грамматические элементы подразделяются на морфемы и клитики. Преобладает тенденция к суффиксации; префиксация используется только для выражения местоименного посессора единственного числа или местоименного объекта.
Различаются следующие грамматические разряды слов:
- имя существительное;
- имя числительное;
- глагол;
- наречие;
- идеофоны;
- служебные слова;
- междометия.
Категория прилагательных отсутствует.
Признаки предметов, лиц и явлений выражаются качественными глаголами, например нени- «быть сладким», к’ыр- «быть голодным», пил- «быть большим», ср. Туӈ+даф т’амдид? «Этот дом какой?» – Туӈ+даф пилд. «Этот дом большой».
Имя существительное характеризуется категориями числа и падежа, см. табл. 3. Единственное число не маркировано; показатель множественного числа -Кун, ср. чхыф «медведь» – чхыф-кун «медведи», т’у «нарта» – т’у-ғун «нарты», ӄанӈ «собака» – ӄанӈ-гун «собаки». Каждое из существительных, входящих в комитативную группу, присоединяет в единственном числе суффикс -Кин / Кен, а во множественном числе – суффикс -Куну, ср. Ни ӈаӄрух к’еӄхин / к’еӄxуну ӿыйкхин / ӿыйкхуну+зифкун+ньрˇы-д. «Я наснегу лисицы / лисиц (и) зайца / зайцев следы увидел». Варианты падежных суффиксов, а также суффиксов множественного числа и комитатива выбираются в зависимости от конечного согласного основы.
Таблица 3. Падежные показатели имен
Номинатив | – |
Датив | -Тоҳ |
Инструменталис | -Кирˇ, -Кис |
Аблатив | -ух/-х |
Перлатив | -уғе/-ғе |
Дестинатив | -Тоӻо, -Т’ҳа |
Компаратив | -ык |
Вокатив | -а |
К именам существительным могут примыкать релятивные слова (послелоги), большинство из которых конкретизирует пространственные значения, например алверˇӄ, алӻаф «за, сзади», вай «под», лаӻа, леф «возле, около, рядом», ми «внутри», Т’хы «на», Т’мыг «через, поверх чего-либо». Послелоги могут использоваться как самостоятельно, ср. п’аӽ1 т’мыг2 «через2 окно1», так и в сочетании с показателями пространственных падежей, ср. пырˇ1 вай-ух2 «под2 столом1».
У личных местоимений противопоставлены формы единственного, двойственного и множественного числа. В первом лице множественного числа есть противопоставление по эксклюзивности / инклюзивности. Склонение местоимений следует общим правилам склонения имен, см. табл. 6.
Таблица 4. Личные местоимения
Лицо |
| Ед. число | Дв. число | Мн. Число |
1 | эксклюзив | Ни | меӈ | Нин |
инклюзив | мирˇн, мин | |||
2 | Чи | Чин | ||
3 | Йаӈ | ирˇн, ин |
Для выражения притяжательных значений в единственном числе используются префиксы, которые представляют собой усеченные формы личных местоимений. Их алломорфы выбираются в зависимости от начального сегмента определяемого имени. В двойственном и множественном числах используются полные формы личных местоимений, см. табл. 5.
Таблица 5. Притяжательные местоимения в сочетании с существительным ымк «мама»
Лицо |
| Ед. число | Дв. число | Мн. Число |
1 | эксклюзив | нь-ымк | меӈ+ымк
| нин+ымк |
инклюзив | мин+ымк | |||
2 | ч-ымк | чин+ымк | ||
3 | й-ымк | ин+ымк |
Аналогичным образом используются личные местоимения в функции прямого дополнения, ср.: нь-ар- «меня кормить» – ч-ар- «тебя кормить» – й-ар- «его кормить» – меӈ+ар- «нас (двоих) кормить» – нин+ар- «нас (экскл.) кормить» – мин+ар- «нас (инкл.) кормить» – чин+ар- «вас кормить» – ин+ар «их кормить».
Рефлексивное местоимение п’и может использоваться в различных синтаксических функциях и склоняется аналогично личным местоимениям, см. табл. 6. Реципрокальное местоимение образуется от существительного ӈафӄ, которое оформляется рефлексивным префиксом и факультативно – показателем множественного числа, ср. п’ӈафӄӈафӄғун «друг друга».
Система демонстративов охватывает пять морфосинтаксических классов проформ (местоимения, детерминанты, глаголы, наречия, презентативы), каждый из которых включает от двух до шести форм, ср. демонстративные местоимения туд «этот (очень близкий)» – ӿуд «тот (близкий)» – эғд «тот (недалекий)» – ад «тот (далекий)» – аиғд «тот (очень далекий)» – куд «тот (невидимый)». Аналогичным образом выделяется четыре морфосинтакических класса вопросительных слов (местоимения, детерминанты, глаголы, наречия), ср. вопросительные местоимения нарˇ «кто» – нуд «что» – т’ауˇд «который». Определительные местоимения образуются от вопросительных с помощью клитики =Тиӈ, ср. нарˇ=тиӈ – нуд=зиӈ – т’ауˇд=зиӈ «всякий, каждый». Эти же местоимения используются в отрицательных предложениях и переводятся на русский язык соответственно как «никто», «ничто», «не который». Для образования неопределенных местоимений используется клитика =лу, ср. нар=лу «кто-либо» – нуд=лу «что-либо» – т’ауˇд=лу «который-либо».
Таблица 6. Склонение вопросительных, личных и рефлексивного местоимений единственного числа (кроме перлатива)
Падеж | Вопросительное местоимение
| 1 лицо | 2 лицо | 3 лицо | рефлексив | |
номинатив | нарˇ нуд | «кто, чей» «что» | ни | Чи | йаӈ | п’и |
датив | нарˇ-тоӽ нуд-роӽ | «к кому, для кого» «к чему, для чего» | не-рӽ | че-рӽ | йаӈдоӽ е-рӽ | п’e-рӽ |
инструменталис | нарˇ-кирˇ нарˇ-кис нуд-ғирˇ нуд-ғис | «кем»
«чем» | ни-ғирˇ ни-ғис | чи-ғирˇ чи-ғис | йаӈгирˇ йаӈгис йи-гирˇ йи-гис | п’и-ғирˇ п’и-ғис |
аблатив | нар-ух нуд-ух | «у кого, от кого» «у чего, от чего» | нь-ух | ч-ух | йаӈ-ух й-ух | п’-ух |
дестинатив | нарˇ-тоӻо нарˇ-т’ӽа нуд-роӻо нуд-рˇӽа | «до кого»
«до чего»
| нь-роӻо не-рӻа
| ч-роӻо че-рӻа | йаӈ-доӻо йароӻо е-рӻа | п’-роӻо п’е-рӻа |
сравнительный | нар-ак нуд-ак | «по сравн. с кем» «по сравн. с чем» | нь-ак | ч-ак | йаӈ-ак йак | п’-ак |
Числительные представлены в основном количественными числительными, в составе которых выделяется более тридцати числовых классификаторов. Часть из классификаторов используется при счете определенных объектов, например лодок, нарт, неводов и т.д., ср. ним «одна (лодка)» – нирˇ «одна (нарта)»; другая часть – для счета определенных категорий объектов, например парных, одномерных (тонких и плоских), двумерных (длинных) или трехмерных (мелких и округлых) объектов, людей, животных и т.д., ср. ненӈ «один (человек)» – ньан «одно (животное)». Числительные, используемые для счета разнообразных предметов, в современном языке постепенно заменяют собой остальные числительные, ср. няӄрˇ «один».
Структура нивхской глагольной словоформы может быть представлена следующим образом: ОБЪЕКТ-КОРЕНЬ-ТРАНЗИТИВНОСТЬ-АСПЕКТ-КАУЗАТИВНОСТЬ-АСПЕКТ/ВРЕМЯ-МОДАЛЬНОСТЬ-НАКЛОНЕНИЕ-ЧИСЛО=ФОКУС.
Минимальная глагольная словоформа включает в качестве обязательных компонентов корень и показатель наклонения. В индикативе глагол оформляется суффиксом -(н)Т: Йаӈ п’рˇыд. «Он пришел». Формы категорического наклонения образуется с помощью показателя -хтна, ср. Ни ви-й-хтна. «Я пойду-конечно». Формы адверсативного наклонения обычно используются при опровержении слов слушающего или в контексте неожиданной ситуации. Они образуются с помощью суффикса Ӄар, ср. Йаӈ п’рыӻар. «Он действительно-пришел.»
В системе глагольных форм категорией числа и лица обладают только формы повелительного наклонения, однородные глагольные формы, а также некоторые деепричастия.
Таблица 7. Лично-числовые показатели повелительных форм глагола
Лицо | Единственное число | Двойственное число | Множественное число |
1 |
| -натэ | -да |
2 | -йа, -й | -Вэ | |
3 | -ӻаро | -ӻарӻро |
Интранзитивность / транзитивность глагола отражается в его фонетической структуре, что является результатом ряда диахронических процессов. Предположительно в протонивхском языке все глаголы начинались со смычного или носового согласного, за которым следовал гласный звук. Далее к транзитивам стал присоединяться местоименный показатель *и, который синхронно реализуется как й, и или э. Вариант й присоединяется к глаголам, начинающимся с гласного (й-ар- «кормить», й-ирˇку- «закреплять»,); вариант и – к глаголам, начинающимся с согласного и имеющим в корне гласные и, ы, у (и-ғлу- «бояться», и-рлы- «тащить»); вариант э – к глаголам, начинающимся с согласных и имеющим в корне гласные е, а, о (э-рӻа- «стоить», э-ғро- «вешать»). После того как местоименный показатель присоединился к глаголу, начальный смычный корня оказался в позиции между двумя гласными и постепенно перешел в щелевой.
Указанные процессы можно проиллюстрировать на примере глагола, который в форме интранзитива к’лу- < *к’Глу- имеет значение «бояться, быть в состоянии страха». К глаголу присоединился местоименный показатель *и, что вызвало ряд звуковых изменений: *к’Глу- > *и-к’Глу > *ихГлу- > *ихлу- > иғлу-. В форме и-ғлу- теперь уже транзитивный глагол «бояться (кого-то / что-то)» используется без прямого дополнения, ср. Ни и-ғлу-д. «Я боюсь». Когда к глаголу присоединяется прямое дополнение, местоименный показатель объекта опускается, а начальный гласный корня чередуется в соответствии с общими правилами, ср. Ни чхыф+к’луд. «Я медведя боюсь» – Ни к’еӄ+хлуд. «Я лису боюсь».
У некоторых глаголов, включающих местоименный показатель объекта, при присоединении прямого дополнения восстанавливается начальный щелевой ӿ, ср. й-э- «варить» – чо+ӿе- «рыбу варить», й-аӄ- «резать» – чо+ӿаӄ- «рыбу резать». У многих глаголов местоименный показатель объекта выпал, в результате чего в современном языке свободные формы интранзитивов обычно начинаются со смычных, а транзитивов – со щелевых, ср. пыкз- «потеряться» – выкз- «потерять», т’а- «жариться» – рˇа- «жарить». При этом у ряда глаголов в качестве показателя транзитивности выступает также суффикс -у-, ср. пол- «упасть» – вол-у- «повалить», чар- «наполниться» – сар-у- «наполнить».
Категория времени представлена немаркированным настояще-прошедшем временем и будущим временем с показателем -и-, ср. Ни чо+мағ-д. «Я рыбу разделываю, разделывал(а)» – Ни чо+мағ-и-д. «Я рыбу буду-разделывать». Показатель итератива -рˇа- : -т’а- : -на- занимает в глагольной словоформе ту же позицию, что и суффикс времени, ср. Толвайӈы ни п’хироӽ вит’ад. «Летом я влес хожу / ходил (неоднократно)».
Аспектуальная характеристика конкретной глагольной словоформы определяется, во-первых, лексическим значением глагольной основы и, во-вторых, взаимодействием последней с грамматическими маркерами аспектуальности, которые могут вносить изменения в исходное глагольное значение. Суффикс -иву- может выражать либо прогрессивное значение, характеризующее ситуацию как находящуюся в процессе развития во времени, либо инхоативное (начинательное) значение, ср. Ӈа нин-доӽ п’рˇы-йву-д. «Зверь к-нам приближается» – Нь-ух тёӈрˇ ӄо-йву-д. «У-меня голова начинает-болеть». Суффикс -Ӻар передает либо комплетивное значение, характеризующее ситуацию как завершенную, либо интенсивное значение, либо значение тотального охвата ситуацией всех ее участников, ср. Ин ах ӄ’лайӻардғун. «Они уже закончили-разговаривать» – Чай ах туз-ӻард. «Чай уже совсем-остыл» – Мер+ӄанӈ-гун сик му-ӻардғун. «Наши собаки все умерли». Кроме того, этот же суффикс передает результативное значение, указывая на сохранение или неизменность состояния или качества. Возможно образование трех основных диатезных типов результативов (1) субъектный результатив, ср. Паньх ӄ’аву-ӻард. «Суп сохраняется-теплым», (2) посессивный результатив, ср. Ин тык+рˇо-ӻард-ғун. «Они чумашки (взяли и) держат», (3) объектный результатив, ср. Ӿуӈ+ниғвӈ и-нды-ӻард «Этот человек увиден». Аналитическая форма, включающая нефинитную форму смыслового глагола в виде нарративного деепричастия на -рˇ : -т : -н и служебный глагол ӿунв-/ӿунм- «находиться», маркирует континуативное значение, характеризующее ситуацию как длительную, но не развивающуюся во времени, ср. П’ер-р1 к’рыуˇ-рˇ2 ӿунв-д3. «Устав1, отдыхает2,3» – Тиф1+ӿыты-ух2 пор-рˇ3 ӿунм-д4. «Посреди2 дороги1 лежит3,4».
Наиболее употребительным модальным суффиксом является -ины- со значением намерения или желания, ср. Ни ви-йны-д. «Я собираюсь-пойти».
Имеется более 25 деепричастных форм глагола, передающих временные, причинные, целевые, условные, уступительные и другие значения. Атрибутивные глагольные формы (=причастия) представляют собой глагольную основу, исторически заканчивавшуюся номинализатором ӈ, в состав которой помимо корня могут входить показатели основных глагольных категорий за исключением наклонения, ср. вызғӈ+алс «смешанная ягода (с чем-нибудь)», ӄорˇӄор-ивуӈ+чаӽ «кипящая вода». В функции определения к существительному качественные глаголы часто оформляются суффиксом -ла: ӿор-лаӈ+ма «жирная юкола».
Наиболее обширный класс наречий описывает качества, ср. ургурˇ «хорошо», малагурˇ «близко». Наречия данного типа часто образованы путем адвербиализации нарративных деепричастий с каузативным суффиксом -Ку.
Широко развита лексика, связанная с пространственной ориентацией, ср. корневые морфемы, от которых образуются различные именные и наречные формы: а- «направление вниз по течению реки», к’э- «направление вверх по течению реки», ӿэ- «направление от берега вглубь суши, от опушки леса вглубь леса», ӄо- «направление от сопок к береговой полосе, из леса к опушке», к’и- «направление вверх».
Идеофоны выражают слуховые (кудр кудр «хруст снега под полозьями нарт»), зрительные (кинь кинь «шататься от истощения»), осязательные (ӿомк ӿомк «липкий, неприятный на ощупь») или ментальные (ӄʰорӽ ӄʰорӽ «глупый») образы, а также их различные комбинации (лаӄ лаӄ «гладкий и блестящий»).
Наиболее продуктивными способами словообразования являются суффиксация, ср. виғву- «подпоясать» > виғву-рˇ «пояс», лер- «играть» > лер-ф «место игр», и основосложение, ср. палӈ «лес» + ӈа «зверь» > палӈа «лесной зверь», тол «водное пространство» + ӈа «зверь» > толӈа «морской зверь».
Syntax
Базовый порядок слов SOV. Аккузативная стратегия кодирования актантов.
Syntax
Нивхский язык относится к языкам номинативного типа. Подлежащее и прямое дополнение не маркируются падежными показателями. Базовый порядок слов в предложении: подлежащее – прямое дополнение – сказуемое. Определение предшествует определяемому. Прямое дополнение и сказуемое, а также определение и определяемое образуют единый синтетический комплекс, сходный с инкорпоративной конструкцией.
Финитная глагольная форма в индикативе факультативно согласуется с подлежащим по числу, ср. Ни рад. «Я пил(а)» – Нин радғун. «Мы пили». Формы повелительного наклонения, однородные предикаты и ряд нефинитных форм согласуются с подлежащим по лицу и числу.
Конструкции со значением общего вопроса образуются с помощью суффикса -л(о), который присоединяется к основе финитного глагола, ср. Чи ра-л(o)? «Ты пил(а)?», или с помощью клитики =ла, которая присоединяется к форме индикатива, ср. Чи ра-д=ла? «Ты пил(а)?». В специальных вопросах используются вопросительные слова, при этом либо к финитному глаголу, либо к вопросительному слову присоединяется вопросительная клитика =ӈа, ср. Нарˇ рад=ӈа? Нар=ӈа рад? «Кто пил?».
Предложения с именным предикатом не требуют глагола-связки, но сказуемое обязательно оформляется фокусной клитикой =Та: Туд нь-ытк=ра3. «Это мой-отец». Утвердительные экзистенциальные предложения образуются с помощью транзитивного глагола йив- «иметь», ср. Тык1+ми-х2 алрˇ3 йив-д4. «В2 чумашке1 ягоды3 есть4». Этот же глагол используется как транзитив в посессивных конструкциях, ср. Ытк му+ивд. «Отец лодку имеет».
Наиболее распространенным грамматическим способом выражения отрицания является синтетическая форма глагола, образуемая с помощью отрицательного глагола Ӻавр- в сочетании с основой знаменательного глагола, ср. Йаӈ п’рˇы-д. «Он пришел» – Йаӈ п’рˇы-ӷавр-д. «Он не пришел». В прохибитивных предложениях используется отрицательная частица т’а, которая выступает в препозиции к соответствующей побудительной форме глагола, ср. Т’а п’рˇыйа! «Не приходи!»
Однородные имена оформляются клитикой =ӿара, ср. Ни чо=ӿара т’оӻзаӈ=ӿара+смод. «Я рыбу (и) орехи люблю». В предложениях с однородными глагольными сказуемыми к глагольным основам присоединяется суффикс -ра : -та : -на, вариант которого выбирается в зависимости от лица и числа подлежащего, а также времени. Группа однородных предикатов может завершаться вспомогательным глаголом ӿа- «так делать»: Нин1+во2-ух3 таф-кун4 нама-та5, потюр-та6, пила7+стадион йив-ра8 ӿа-д. «В3 нашем1 селе2 дома4 хорошие5, красивые6, большой7 стадион есть8».
Дистрибутивная множественность выражается редупликацией глагольных или именных основ, ср. Ӄанӈ эӻлӈгун+дук~рукӻард. «Собака детей перекусала» – Азмытьэӻлӈ эрӽ паӽ~ваӽкис пазд. «Мальчик в-него камнями бросался».
В рефлексивных конструкциях к глаголу присоединяется рефлексивный префикс, восходящий к рефлексивному местоимению п’и, ср. Ни пырˇк п’ауˇӈад. «Я сам себяохраняю». В реципрокальных конструкциях к глаголу присоединяется префикс в-/о-/-у, который замещает местоименный показатель объекта, ср. Ӄанӈгун валалдғун. «Собаки друг-друга-дразнят». При транзитивах, не включающих в свой состав местоименных показателей объекта, реципрокальное значение выражается с помощью реципрокального местоимения, ср. Нин п’ӈафӄӈафӄ+ӽойӈавдғун. «Мы друг-наддругом смеялись». Каузативное значение маркируется суффиксом -Ку-; при этом объект побуждения оформляется показателем -аӽ, ср. Ньымк ньаӽ магазиндоӽ вигуд. «Моя-мама меня в-магазин заставила-идти».
Сложное предложение адвербиального типа представляет собой цепочку предикаций, в которой нефинитные формы представлены деепричастиями. Выделяются следующие типы адвербиальных отношений: (1) временные (предшествование, одновременность, следование), ср. Ӄ’о-рорˇ оз-д. «После-того-как-поспал, проснулся», (2) причинные, ср. Тёӈр ӄо-гур таф+п’ид. «Голова из-за-того-что-болит, дома-находится.», (3) целевые, ср. Му+айиныфтоӽ чӽа ньиғмд. «Лодку чтобы-сделал, деньги мне-дал», (4) условные, ср. Толвайӈы мры-ӻа ур-д=ра «Летом, если-купаешься, хорошо», (5) уступительные, ср. Ни п’хироӽ вигиск к’луд+ағзуд. «Я в-лес хотя-хожу, страха не-знаю»; (6) нарративные, ср. К’еӄ алврер̆ к’ымлыд. «Лиса, оглянувшись, подумала»; (7) пересказывательные, ср. Мыгунӻан к’еӄ+хувур итт. «Мыгун лису убил, (он) сказал».
В изъяснительных предложениях сентенциальное дополнение выступает в номинализированной форме, которая синхронно совпадает с формой индикатива, ср. Чи ит-ӈы ни мы-д+смо-д! «Ты когда-говоришь, я слушать люблю!». Предикатом относительного предложения выступает атрибутивная (=причастная) форма глагола, ср. Ымк1 рˇайныӈ2+дурˇ3+под4. «Мать1 взяла4 мясо3, которое-собиралась-жарить2».
Vocabulary
Основным источником заимствований является русский язык.
Vocabulary
Широко развита лексика, связанная с пространственной ориентацией (см. раздел "морфология").
Наиболее богаты слои лексики, связанные с видами хозяйственной деятельности, такими как рыболовство и охота на лесных зверей, а также передающие явления природы, пространственные значения и терминологию родства. Эти слои являются исконными и содержат наименьшее количество заимствований. Лексика, связанная с новыми для нивхов видами хозяйственной деятельности и явлениями культурной жизни в основном обогащается за счет заимствований из русского языка. В современном языке заимствования не адаптируются. В амурском диалекте также зафиксирован большой пласт лексики, заимствованной из тунгусо-маньчжурских языков. Традиционные имена часто используются в качестве фамилий. Топонимы в целом сохраняются, но часто русифицируются.
Исследование языка
Первые достоверные сведения о материальной и духовной культуре нивхов появились в конце XIX в., когда В. Грубе опубликовал данные, собранные Л. фон Шренком и П. фон Гленом во время их экспедиции в Приамурье, организованной Российской Императорской Академии наук в 1854–56 гг. В конце XIX века обширный корпус сахалинского нивхского фольклора был записан двумя политическими ссыльными – Л.Я. Штернбергом и Б. Пилсудским. Часть из собранных материалов была опубликована в 1900 и 1908 гг.
В дальнейшем лингвистические исследования сахалинского нивхского языка были продолжены в разных уголках мира. Различные вопросы нивхской фонологии и грамматики изучались в России Е.А. Крейновичем (1979), Л.Б. Гашиловой (1983, 1988, 1981) и В.А. Рущаковым (1981, 1983, 1989). Словарь сахалинского нивхского был опубликован Л.Б. Гашиловой и В.М. Санги в 2003 г.
В Японии лингвистическое изучение нивхского языка началось с краткого очерка южно-сахалинского диалекта Н. Акиры (1927) и было продолжено М. Такахаси, опубликовавшим грамматическое введение в этот же диалект (1941), и Т. Хаттори, который изучал, в частности, нивхские табу (1941), термины родства (1942) и почтительные выражения (1943) и опубликовал краткий грамматический очерк о нивхах (1955). Различные вопросы нивхского языка обсуждались также в работах М. Ватанабэ (1983, 1992), Х. Накагавы (1993) и И. Тангику.
Среди американских ученых Р. Аустерлиц уделял особое внимание вопросам внутренней реконструкции, что отражено в его многочисленных публикациях по южно-сахалинскому диалекту (1980, 1982, 1984, 1990, 1994), в то время как Р. Якобсон (1971) подробно описал систему чередования согласных.
В последние десятилетия активная работа по описанию различных аспектов нивхского языка ведется Е. Груздевой, в том числе в соавторстве с Ю. Янхуненом.
Language experts
Екатерина Юрьевна Груздева
(Хельсинки, Финляндия)Сотрудник Хельсинкского университета. Проводит исследования в области грамматики, этнолингвистики, социолингвистики, языковых контактов, языковой аттриции. Ведет работу по ревитализации нивхского языка.
Людмила Борисовна Гашилова
(Санкт-Петербург, Россия)Сотрудник РГПУ им. А. И. Герцена. Проводит исследования в области именной морфологии и этнологии, разрабатывает учебно-методические пособия и словари.
Ицудзи Тангику
(Хоккайдо, Япония)Сотрудник университета Хоккайдо (Япония). Занимается нивхской лексикологией и фольклором.
Марина Григорьевна Тэмина
(Николаевск-на-Амуре, Россия)Сотрудник КГБОУ ПОУ «Николаевский на Амуре промышленно-гуманитарный техникум». Проводит исследования в области этнографии, лексикологии, топонимики, ономастики, разрабатывает учебно-методические пособия.
Хидетоси Сираиси
(Саппоро, Япония)Сотрудник университета Саппоро (Япония). Исследует фонологию, ведет работу по документации нивхского языка.
Research centres
Core references
Grammatical descriptions: grammars, sketches
Груздева Е. Ю. Нивхский язык. // Володин А. П (ред.). Языки мира. Палеоазиатские языки. Москва: «Индрик». 1997. 139–154.
Крейнович Е. А. Нивхский (гиляцкий) язык. // Языки и письменность народов Севера. Ч. III. Языки и письменность палеоазиатских народов. Москва, Ленинград: Государственное учебно-педагогическое издательство. 1934. 181–222.
Крейнович Е. А. Нивхский язык // Языки Азии и Африки. Т. III. Москва: «Наука». 1979. 295–329.
Панфилов В. З. Грамматика нивхского языка. Т.1. Москва-Ленинград: Издательство Академии Наук СССР. 1962.
Панфилов В. З. Грамматика нивхского языка. Т.2. Москва-Ленинград: Издательство Академии Наук СССР. 1965.
Панфилов В. З. Нивхский язык. // Скорик П. Я. (ред.) Языки народов СССР. Т. V. Монгольские, тунгусо-маньчжурские и палеоазиатские языки. Ленинград: «Наука». 1968. 408–434.
Gruzdeva E. Nivkh. Muenchen: Lincom Europa. [1998] 2003. (Languages of the world / Materials 111).
Hattori T. Hattori Takeshi chosaku shuu [Collected works of Takeshi Hattori]: Giriyaaku kenkyuu ronshuu [Collection of papers on Ghilyak studies]. Sapporo: Hokkaido Shuppan Kikaku Sentaa. 2000.
Nakanome A. Grammatik der Nikbun Sprache (des Giljakischen) [Nivkh grammar]. Research Review 5. Ōsaka: Ōsaka Asiatic Society. 1927.
Dictionaries
Савельева В. Н., Таксами Ч. М. Русско-нивхский словарь. 17 300 слов. Москва: «Советская энциклопедия». 1965.
Савельева В. Н., Таксами Ч. М. Нивхско-русский словарь. 13 000 слов. Москва: «Советская энциклопедия». 1970.
Санги В. М., Гашилова Л. Б. Нивхско-русский словарь (восточно-сахалинский диалект). Около 2000 слов. Пособие для учащихся начальной школы. Санкт-Петербург: «Просвещение». 2003.
Таксами Ч. М. Словарь нивхско-русский и русско-нивхский. Около 4000 слов. Пособие для учащихся начальной школы. 2-е издание. Санкт-Петербург: «Просвещение». 1996.
Fortescue M. Comparative Nivkh dictionary. Muenchen: Lincom Europa. 2016. (Languages of the World / Dictionaries 62).
Tangiku I., Tanzina N. Ya., Nitkuk N. V. Basic Vocabulary of the Sakhalin Dialect of Nivkh Language (Nogliki Dialect). Institut of Languages and Cultures of Asia and Africa. Tokyo University of Foreign Studies. 2008.
Selected papers on grammatical issues
Крейнович Е. А. Фонетика нивхского (гиляцкого) языка. Москва, Ленинград: Государственное учебно-педагогическое издательство. 1937.
Недялков В. П., Отаина Г. А. Очерки по синтаксису нивхского языка. Москва: «Знак». 2012.
Отаина Г. И. Качественные глаголы в нивхском языке. Москвa: Наука, 1978.
Austerlitz R. Typology in the service of internal reconstruction: Saxalin Nivx. // Lehmann, W. P. (ed.) Language Typology 1987: Systematic Balance in Language. Amsterdam: Benjamins.
Beffa M.-L. Présentation de la langue Nivx suivie de l’analyse linguistique d’un paragraphe du conte. Études mongoles et sibériennes 13. 1982, 49–98.
Gruzdeva E., Janhunen J. (eds.) Crosslinguistics and linguistic crossings in Northeast Asia. Papers on the languages of Sakhalin and adjacent regions. Studia Orientalia 117. Helsinki. 2016. URL: https://journal.fi/store/issue/view/4188
Jacobson R. Notes on Gilyak. // Jacobson R. Selected writings II. The Hague: Mouton. 1971, 72–97.
Mattissen J. Dependent-head synthesis in Nivkh. A Contribution to a typology of polysynthesis. Amsterdam/Philadelphia: John Benjamins. 2003 (Typological Studies in Language 57)
Nedjalkov V. P., Otaina G. A. A syntax of the Nivkh language. The Amur dialect. Amsterdam/Philadelphia: John Benjamins. 2013. (Studies in Language Companion Series 139)
Shiraishi H. Topics in Nivkh Phonology. Groningen Dissertations in Linguistics 61. 2006.
Publications of texts
Санги В. М. Ығмиф ӈалит во. Поселение бухты Черной земли. Эпос сахалинских нивхов. Москва: ИП Смирнова М. А. 2013.
Сираиси Х., Лок Г. Д. Звуковые материалы по исследованию нивхского языка. 1–12. 2002-2015. http://ext-web.edu.sgu.ac.jp/hidetos/
Штернберг Л. Я. Материалы по изучению гиляцкого языка и фольклора. Т. 1. Образцы народной словесности. Ч. 1. Санкт-Петербург: Известия императорской Академии Наук. 1933.
Gruzdeva E., Ostrovskiy A. B. Materials for the study of the Nivhgu language and folklore. Nivhgu folklore texts 1. In A.F. Majewicz (ed.) The Collected Works of Bronislaw Pilsudski. Vol. 5. Steszew: International Institute of Ethnolinguistic and Oriental Studies. 2001.
Работы по социолингвистике
Graaf T. De. Small languages and small communities: news, notes and comments 9: the small languages of Sakhalin. International Journal of the Sociology of Language 94. 1992. 185–200.
Gruzdeva E. The linguistic situation on Sakhalin Island. In: S.A. Wurm, P. Mühlhäusler & D.T. Tryon (eds.) Atlas of Languages of Intercultural Communication in the Pacific, Asia, and the Americas. Vol II, 2. Berlin, New York: Mouton de Gruyter. 1996. 1007–1012. (Trends in Linguistics. Documentation: 13, 2)
Gruzdeva E. Explaining language loss – the Nivkh case. In: M. Riessler, R. Toivanen and J. Saarikivi (eds.) Equally Diverse: Comparing language and culture minorities in the Russian Federation and the European Union. Springer. 2015. 233-252.
Gruzdeva E. Sociolinguistic and linguistic outcomes of Nivkh-Russian language contact. In: C. Stolz (ed.), Language Empires in Comparative Perspective. Mouton de Gruyter. 2015. 153-181.
Gruzdeva E, Janhunen J. Revitalization of Nivkh on Sakhalin. In: L. Hilton, L. Huss and G. Roche (eds.), The Routledge Handbook of Language Revitalization. Routledge. 2018. 464-472.
Работы по этнологии
Березницкий С. В. Этнические компоненты верований и ритуалов коренных народов Амуро-Сахалинского региона. Владивосток: Дальнаука. 2003.
Бойко В. И. (ред.). Нивхи Сахалина. Современное социально-экономическое развитие. Новосибирск: «Наука», Сибирское отделение. 1988.
Крейнович Е. А. Нивхгу. Загадочные обитатели Сахалина и Амура. Москва: «Наука». 1973.
Островский А. Б. Мифология и верования нивхов. Санкт-Петербург: Центр «Петербургское Востоковедение». 1997.
Смоляк А. В. Традиционное хозяйство и материальная культура народов нижнего Амура и Сахалина. Этногенетический аспект. Москва: «Наука». 1984.
Таксами Ч. М. Нивхи (современное хозяйство, культура и быт). Ленинград: «Наука». 1967.
Таксами Ч. М. Основные проблемы этнографии и истории нивхов. Ленинград: «Наука». 1975.
Тураев В. А. (ред.). История и культура нивхов: историко-этнографические очерки. Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока РАН. Санкт-Петербург: Наука. 2008.
Функ Д. А., Мамонтова Н. А., Шаховцов К. Г., Терехина А. Н., Скибина А. Г. Культура и ресурсы. Опыт этнологического обследования современного положения народов Севера Сахалина. Москва. 2015.
Штернберг Л. Я. Гиляки, орочи, гольды, негидальцы, айны. Хабаровск: Дальгиз. 1933.
Resources
Corpora and text collections
Корпус текстов на нивхском языке подготовлен Р. И. Идрисовым и В. Ю. Гусевым. Корпус включает тексты на амурском диалекте из книги В. З. Панфилова «Грамматика нивхского языка. Часть 2» (М.-Л., 1965) и тексты на восточно-сахалинском диалекте из книги Л. Я. Штернберга «Материалы по изучению гиляцкого языка и фольклора» (СПб., 1908).
Материалы включают двенадцать книг с текстами на нивхском языке. Аудиофайлы. Подготовлены Hidetoshi Shiraishi.
Other electronic resources
Сайт Яноша Варга о нивхах и нивхском языке на венгерском и русском языках. Представлены труды Е. А. Крейновича (1906-1985).
Научно-популярная статья про нивхский язык, подготовленная Е. Ю. Груздевой.
Data for this page kindly provided by
Екатериной Юрьевной Груздевой, к.ф.н., доцент кафедры общего языкознания Хельсинкского университета (Финляндия).